— Как вам это удалось? — спросил Эдуард, так и не услышав голоса напарника.
— Что удалось, сударь? — спросила девочка.
— Включить коммуникатор, да еще на внешний канал?
— А что, нельзя было? — в тоне пассажирки послышался испуг.
— Да нет, почему нельзя, можно, — поспешил успокоить ее Эдуард. — Просто канал-то был заблокирован…
— Да ладно, заблокирован — три кнопки нажать, — самодовольно усмехнулась девочка. — В комбайне сложнее система.
— К тому же, он возле другого сиденья, — продолжал рыцарь.
— Скучно было на месте сидеть, — сообщила принцесса. — Вы же сами сказали, что вставать можно.
— Я сказал — нежелательно.
— Но это же не «нельзя»?
— Не «нельзя», — согласился Эдуард. — Но сейчас мы снова выходим на Путь, так что прошу Ваше Высочество вернуться на место и пристегнуться.
— А можно мне здесь пристегнуться? — спросила девочка. — Здесь же, вот, тоже ремешки есть.
— Можно, — позволил он. В самом деле, не имело значения, на каком из сидений расположится юная пассажирка.
— И прошу вас, сударь, не обзывайте меня больше этим Высо-о-очеством, — продолжила девочка. — Ужасное слово, как бичом стегает.
— Хорошо, но как же мне тогда вас называть? — спросил Эдуард.
— А вот сейчас придумаем, — заявила та. — До сих пор все меня звали просто Сашкой, но раз я больше не раба — а я ведь не раба, сэр Гуго сказал, что кольцо только для вида надо надеть, да? — уточнила, осекшись, девочка.
— Не раба, — заверил ее рыцарь.
— А раз я больше не раба, Сашка не подходит, — решительно сказала она.
— Может быть, Александра? — предложил Эдуард. — Леди Александра? — голос его чуть дрогнул от воспоминаний об иной особе, звавшейся таким образом, — не самых приятных в большинстве своем воспоминаний, надо заметить.
— Как-то вы сейчас это нехорошо сказали, — словно уловила его настрой девочка. — Нет, Александра — это холодно и высокопарно, почти как Высочество.
— Ну и как же тогда? — спросил молодой рыцарь.
— Саша, — ответила она. — Мне кажется, так меня звала мама… И так меня называл ангел. А он-то уж точно знал, как правильно.
— Хорошо, Саша, — согласился Эдуард. — Так и порешим. А меня тогда называй Эдом, — неожиданно для самого себя добавил он. — Так меня когда-то звал один хороший друг.
— Договорились, Эд, — сказала девочка.
* * *
Первый приступ случился у него аккурат после очередного схода с Пути. В ушах вдруг зазвенело, перед глазами поплыли синие круги, пальцы разжались, выпуская поводья. Усилием воли Эдуард заставил себя сосредоточиться на пилотаже, и недуг тут же отступил, но лишь затем, чтобы спустя полчаса атаковать вновь. На этот раз он ударил с куда большей мощью, едва не ввергнув сознание рыцаря в полную тьму, и лишь окрик пассажирки, позвавшей его по имени, привел Эдуарда в чувство.
