Один из мужчин, стучавших по воротам в пяти метрах ниже Квентона, внезапно замер, поднял нож, который держал в правой руке, медленным, неохотным движением — и покончил с собой. Он был мертв до того, как его тело упало на взбитый пол.
Но за его спиной толпились еще сто человек.
Руки Баннерманна дрожали. Он не произнес ни слова с тех пор, как мы покинули квартердек, и даже сейчас он, казалось, изо всех сил старался полностью не потерять самообладание. Его лицо было белым; не просто бледный, а белый.
«Что … случилось?» — с трудом прохрипел он. Вопрос был нацелен на одного из матросов, который вбежал со всех сторон и встал вокруг дыры в корпусе корабля широким кругом.
Мужчина нервно покачал головой. «Я … не знаю», — пробормотал он. Его взгляд шатался, и в глазах был явный страх.
«Черт возьми, Мэннингс. Вы стояли поблизости, когда это случилось! — отрезал Баннерманн. «Вы, должно быть, видели что-то».
«Я … это … все шло слишком быстро, — заикался Мэннингс. «Он был внезапно там и огрызнулся на него, а потом …»
«Что там было внезапно?» — резко спросил Баннерманн.
Мэннингс неуверенно посмотрел вниз. «Я не знаю», — пробормотал он. «А … вещь. Я не мог этого понять. Оно было похоже … на змею, но намного больше и толще, и … оно было зеленым и … и …»
Баннерманн ахнул. «Она —».
«Оставьте его, капитан», — быстро вмешался Монтегю. «Мужчина прав».
Баннерманн хотел начать, но одно выражение лица Монтегю заставило его замолчать. Он задержал взгляд на Монтегю две или три секунды, затем резко повернулся и склонил голову. «Безумие», — прошептал он. «Это совершенно потрясающе».
«Это хуже, чем я думал», — пробормотал Монтегю. Эти слова предназначались для меня, но я заметил это только тогда, когда он коснулся моей руки и кивнул головой, показывая, что я должен следовать за ним.
Я проснулся ото сна. Ужасные события — и особенно слова Мэннинга — парализовали меня. Он сказал, как змея. Но намного больше и толще … и он был зеленым. То, что он описывал, было именно тем, что, как мне казалось, я видел раньше в тумане.
«Роберт!» — предостерегающий голос Монтегю, и на этот раз я взял себя в руки и постарался отогнать свои мысли назад, как мог. «Не сейчас», — поспешно прошептал он, словно предвкушая мой следующий вопрос. «Я вам все объясню, но сейчас нет времени. Пойдем со мной.»
Ни Баннерманн, ни кто-либо из его матросов не обратили на нас никакого внимания, когда мы вернулись к кормовой части, и Монтегю открыл дверь. Он шел так быстро, что мне было почти трудно по нему вообще идти. В его шагах больше не было ни малейшего следа слабости или неуверенности, но я только заметил это, не удивившись. Я все еще онемел. Мы добрались до своей хижины. Монтегю протиснулся через дверь передо мной, небрежно бросил пальто на кровать и требовательно протянул руку. «Ключ, Роберт».
