— И что тебя не устраивает?
— Для меня еврейство всегда означало европейский народ, частицей которого я себя и ощущал. А, оказалось, есть евреи из Марокко, Ирака, Йемена, Египта, Турции и даже из Индии. Они, кстати, все похожи на коренные народы этих стран, и не только внешне, но и по культуре своей.
Это создаёт напряжённость, идёт непрерывная необъявленная борьба за место под солнцем, за власть и влияние. Я не вижу в этих людях своих соплеменников. Я не ожидал увидеть в Израиле такое Вавилонское столпотворение и смешение рас, — ответил Гриша.
— Ты хочешь, чтобы за несколько десятилетий всё утряслось. Посмотри на Соединённые Штаты. Триста лет прошло, а слияние народов в один так и не произошло. Как были англосаксы, так и остались, негры остались неграми, мексиканцы — мексиканцами. — Яков говорил убеждённо и эмоционально. — Но это не мешает стране существовать и развиваться.
— Видимо, как отдельному индивиду, национальной общине свойствен инстинкт самосохранения. Хотя в общественной жизни она взаимодействует с другими общинами, и тут возникает некоторая интеграция, проявляющаяся в установлении рабочих, приятельских и дружеских отношений. Иногда и смешанные браки между ними заключаются. Но, увы, процесс этнического слияния вялотекущий, — с сожалением произнёс Гриша.
— Тебе это мешает? Тебя никто не заставляет обниматься с теми, кого ты не воспринимаешь. Общайся с теми, кого считаешь своими, — настаивал Яков. — Умеренной ксенофобией страдают все люди, она — здоровая реакция на чужаков. Со временем к ним привыкаешь и успокаиваешься. То же относится и к арабам, когда они ведут себя цивилизованно.
— Всё верно, но мне адаптация почему-то даётся с трудом.
— Но есть же генетическая память. После выхода из Египта весь народ стоял у горы Синай и был свидетелем Его присутствия. Психологическое воздействие было настолько мощным, что оно запечатлелось в нашем подсознании и генофонде.
— Я понимаю, к чему ты клонишь. Значит, у меня произошёл генетический сбой. Хотя родители мои чистокровные евреи, бабушки и дедушки тоже, — усмехнулся Гриша.
— Советская власть постаралась истребить нас духовно, и ей это почти удалось. Хотя уничтожить нас физически она не успела, великий вождь приказал долго жить, — грустно заметил Яков. — Похоже, еврейское самосознание зависит не столько от генетики, сколько от психологических факторов, воспитания, воздействия пропаганды и общества, в котором мы жили. Ты не должен себя винить. Я всё понимаю. Сам был на грани и, если бы не отец, остались бы мы в совке.
