— Ну, как долетели? — суетилась добродушная и эмоциональная Роза Семёновна.
— Нормально, правда, перед полётом нужно было ещё проехать пол-Европы по железной дороге. Но это было приятное путешествие, — пошутил Илья Зиновьевич.
— Здесь так тепло, пальмы и луна такая роскошная! В Киеве по ночам уже холод собачий, — сказала Ребекка, с любопытством осматриваясь вокруг.
— Да, погода у нас сейчас хорошая, легко дышится. Но летом бывает очень жарко, хамсины и песок из пустынь, — поддержал тему Сергей Борисович. — Но мы ещё наговоримся вволю, а сейчас нужно грузить вещи и выбираться отсюда. Вам выдали талоны на бесплатный проезд до дома?
— Вот они у меня. — Илья достал из внутреннего кармана пиджака бумажник с документами.
— Хорошо, ждите здесь. Я договорюсь с таксистом. Мне нужно ехать с вами, а Роза и Гриша отправятся на нашей машине, — распорядился Сергей Борисович.
Светало. По обеим сторонам дороги виднелись аккуратные прямоугольники полей, соломенные брикеты лежали то тут, то там на сжатом пшеничном поле. Гряда холмов впереди ощетинилась лесом, равнинный пейзаж сменился гористым, и вскоре они уже мчались по дороге, петляющей среди поросших деревьями склонов. Мотор «Мерседеса» натужно ревел, одолевая подъём.
«Лене бы, наверное, понравилось», — подумал Яков, вспомнив о ней сейчас, в первые часы познания земли, куда привела его еврейская судьба. У него порой ещё ныло сердце, когда он мысленно возвращался в прошлое, где он любил и был любим. Он заставлял себя не думать о ней и винил себя за вынужденную жестокость, с которой собственноручно разрушил их искреннюю любовь.
— Красивая дорога! Правда, Серёжа? — заговорила взволнованная Ребекка.
— Да, очень живописно, но и к этому привыкаешь, — ответил Сергей Борисович и вздохнул с какой-то едва уловимой грустью.
— Случилось что-нибудь, Серёжа? — спросила она, почувствовав неладное.
— С Гришей проблемы, в Канаду уехать хочет, — вздохнул он. — Яша, поговори с ним, я не могу сладить. И всё у него в порядке, и работу хорошую нашёл, но неймётся ему.
— Хорошо, дядя Серёжа, я поговорю с ним, — сказал Яков, — хотя не уверен, что смогу дать ему разумный совет. Я ведь ещё не знаю страну, всего лишь сторонний наблюдатель. Мне нужно понять и почувствовать, что здесь происходит.
Он сидел сзади, с интересом посматривая по сторонам. Природа, одновременно волнующая и скромная, словно женщина, соблазняющая возлюбленного, распахивала перед ним свою прелестную наготу, и он с наслаждением и какой-то волнующей гордостью взирал на надвигающийся ему навстречу величественный ландшафт.
