— Знаешь, о чём я мечтаю? — она смотрела на него своими большими, разгоревшимися ещё ярче от потрясения оргазма, голубыми глазами.
— О чём, Леночка? — спросил он, рассматривая высокий лепной потолок и гардины из бежевого тяжёлого бархата, спадающие с резного деревянного карниза.
Через полуоткрытое окно с улицы доносился весёлый птичий речитатив, отрывистый говор редких прохожих, а лёгкое шуршание молодой сочной листвы напомнило ему их первую любовь прошлой весной под низкой раскидистой вербой.
— Я хочу, чтобы ты остался. Никогда раньше я не испытывала такое наслаждение от секса. Ни с кем у меня не было такого оргазма. — Она покрыла поцелуями его грудь и живот, коснулась губами его члена. — Я совсем потеряла стыд. Только не подумай, что я блядь, просто я безумно тебя люблю.
Его равнодушие лишь распаляло её. Лена поднялась, села ему на бёдра, и его горячий, мгновенно отвердевший член легко и упруго пронзил её.
— Женись на мне, Яшенька, — промолвила она, учащённо дыша и не стесняясь своей раскованности, и откровенно и смело предаваясь охватившему её блаженству. — Ты ни с кем не испытаешь ничего подобного. Тебе достанется всё — и я, и квартира, и машина, и дача. Всё будет твоё.
— Только не пытайся меня купить, Лена.
Его руки, обхватившие её гибкую талию, напрягались в такт её движениям. Он с интересом, как будто впервые, рассматривал её великолепное пластичное тело, небольшие груди, мягкий живот, чистую нежную кожу, красивое чувственное лицо, на которое в беспорядке спадали тяжёлые золотистые пряди.
— Извини, но у меня и в мыслях этого не было, я не хотела сказать ничего дурного. Я просто потеряла голову.
Она задыхалась, охваченная безудержным продолжительным оргазмом.
Яков сидел, откинувшись на спинку кресла и листая свежий номер «Нового мира».
— Леночка, дашь потом почитать? Здесь начали публиковать последний роман Айтматова. Мне он нравится.
— Я тоже его люблю. Он философ и тонкий психолог. В нём есть глубина и эпическая широта одновременно. Мама, папа и сестра прочтут, и я тебе его дам.
Лена поставила на стол большой посеребрённый поднос с двумя чашками дымящегося кофе.
— Спасибо, Лена, сейчас в самый раз выпить кофе. Ты не женщина, ты ведьма, вампир, — сказал Яков.
Он взял чашку и конфету и с восхищением взглянул на неё. Озарённая каким-то льющимся из неё внутренним светом, она была ещё прекрасней, чем тогда, когда два часа назад они вошли в квартиру.
— Я всегда после секса чувствую себя обновлённой. Я как будто летаю. — Она присела на широкий подлокотник кресла и обняла его свободной левой рукой. — А почему ты не обрезан? Я слышала, что всем евреям делают обрезание.
