Генрих V | страница 22



.

Вероятно, чтобы противостоять влиянию ряда местных лордов, получивших ренты от Ричарда II, и в ответ на петицию общин о том, что большая часть доходов Чешира должна быть предоставлена принцу для поддержания его достоинства и состояния, было решено, что те, кто был освобожден от своих долгов Ричардом, должны теперь их выплачивать, а ренты, выданные просто за личной печатью или из уст в уста, а не в виде официального пожалования за большой печатью, должны быть отменены[59]. Такая политика должна была вызвать враждебность местного населения к принцу. С другой стороны, это позволило бы новой династии, если бы она пожелала, заменить сторонников Ричарда своими собственными; и, конечно, в период неопределенности имело смысл максимизировать доходы принца от этой территории.

Король и принц должны были максимально использовать свои доходы от земельных владений; парламент объявил, что не будет расточительным в финансовой поддержке. Будет ли он придерживаться своей точки зрения, можно будет проверить, если начнется война, особенно в Уэльсе, к которому парламент в данный момент, похоже, не проявлял особого сочувствия. То, что недолгое восстание Глендовер в сентябре 1400 года, вероятно, не будет последним, было очевидно для тех, кто присутствовал на заседании парламента в Вестминстере в январе 1401 года. Сообщалось, что валлийские профессора в Оксфорде покидали университет, чтобы вернуться в свою страну, и то же самое делали валлийские рабочие. Принца попросили быть осторожным в отношении любого валлийца, находящегося у него на службе, и 2 марта 1401 года он был одним из тех, кто проголосовал за то, что изменники должны быть лишены своих земель. Антиуэльские настроения росли; парламент был в центре этого процесса, призывая тех, кто жил в Уэльской марке, опасаться кражи скота сторонниками врага, а лордов марки — принимать меры против валлийских предателей, держа все замки в Уэльсе хорошо снабженными и наготове[60].

Бдительность была идеалом, который не всегда был достижим. В Страстную пятницу, 1 апреля 1401 года, когда гарнизон был на молитве, замок Конви был захвачен группой повстанцев во главе с Гвилимом и Рисом ап Тудуром, которые ранее получили помилование. Англичане стали бесспорными "апрельскими дураками" того года. Этот дерзкий подвиг имел определенное военное значение; кроме того, его психологический эффект был значительным, поскольку он послужил для того, чтобы вновь разжечь пламя восстания, которое, казалось, было погашено