На полу там лежал пестный ковер, а в середине стоял низенький столик.
Мастер сидел за компьютером и что–то печатал медленно, одним пальцем, делая большие паузы и задумчиво надувая щеки. Нас он словно не заметил.
— Мастер, я привела его, — сказала Марина.
Седой улыбнулся, вскочил из за компьютера и радушно направился навстречу.
Одет он был совсем не по офисному. На Мастере был черный шелковый халат отороченый золотой вышивкой и черные тапочки. Идя нам навстречу он радушно раскинул руки, словно хотел меня обнять.
— Здравствуй Андрей! — Марину он проигрировал. — Мы уже виделись сегодня, но не успели поздороваться.
— Здравствуйте.
В метре от нас седой остановился. Обниматься он все, таки не стал.
— Меня зовут… да без разницы, как меня зовут, называй меня Мастером. Давай побеседуем, — он махнул рукой в сторону столика. — Мне не терпится узнать твоё мнение.
«Я не твой Мастер, а ты не мой ученик», вспыхнула в памяти фраза.
— О чем? — удивился я.
— Об игре, — словно о чем–то, самом собой разумеющемся сказал Мастер, — точнее о том, что вы считаете игрой.
Последние слова Мастера, я не понял и волнение от неожиданной встречи превратилось в любопытство.
— Это так срочно? — не удержался я.
— Когда я чего–то хочу, — Мастер важно задрал палец, это сразу становится самой важной вещью на свете. Советую тебе поступать также. Это очень удобно.
— Я могу быть свободна? — встряла Марина.
— Принеси нам чаю, — сказал Мастер
— Я распоряжусь…
— Ты. Принесешь. Нам. Чаю. — Чуть ли не по слогам произнес седой.
— Да, Мастер.
Седой улыбнулся как довольный кот. Если коты, конечно, улыбаются.
— Проходи, — он направился в оранжерею.
Я дошел до ковра и замялся. Легкий уличный снежок на ботинках успел подтаять, и я оставлял мокрые следы. Наклонившись я расшнуровал обувь, и шагнул на ковер в носках.
Мастер одобрительно смотрел на меня. Он сел перед столиком, так ловко, словно делал это всю жизнь. Я устроился напротив. Сел, как борец на татами. Ничего сложного.
Зашла Марина. Она тащила большой поднос с керамическим чайником, пиалами и какими–то вазочками.
— Разуйся, — распорядился Мастер, — ковер мне порвешь своими лабутенами.
Балансируя с подносом в руках, Марина сбросила с себя туфли. Неслышно ступая по ковру она поставила перед нами поднос. Кроме чая там были орешки, сухофрукты, усыпанные сахарной пудрой восточные сладости.
Мастер сам разлил зеленый чай по пиалам.
— Угощайся, — предложил он, — но сначала скажи, почему ты её не трахнул?
