Он поднял голову.
– Ты правду говоришь или просто так, в утешение?
– Нет, я серьезно, – ответила она. – Вот… как ни любишь жениха… а ведь один только бог знает (она инстинктивно оборвала признанье)… Как ни любишь жениха, – продолжала она после долгого молчания, – есть в душе такие уголки, куда он еще не скоро проникнет, а может быть, и никогда не найдет туда пути.
– А я?
– С тобой иначе. Многое я чувствую в одно мгновение с тобой и совершенно так же, как ты. Нам не надо слов.
– Слушай, как мы тут хорошо жили… Все ведь детство тут прошло. А для него, для Робера. Ну что для него Леоньян? Просто «недвижимость», да еще убыточная, Роберу только бы избавиться от нее…
Он умолк, выжидающе посмотрел на сестру. Но Роза рассердилась.
– Главное, не приставай к нему с Леоньяном!
– Да ведь это очень важно для всех нас, Роза, и в первую очередь для тебя важно. Ты просто не отдаешь себе в этом отчета… Конечно, не надо приставать к Роберу, но вот какая мне замечательная мысль пришла… Мама со мной согласна. Я тебе сейчас все расскажу, а ты сама решай, хорошо я придумал или нет.
Он принялся излагать эту «замечательную мысль» и как будто со стороны слышал свой голос, произносящий заранее обдуманные фразы.
Девушке из семейства Револю не пристало выходить замуж без приданого. Поэтому за Розу дают приданое Леоньян, именье находится в окрестностях такого большого города, как Бордо, расположено на стыке четырех дорог; словом, ему цена по меньшей мере миллион. Робер, разумеется, должен дать обязательство не продавать его и нести расходы по Леоньяну; зато будет обеспечено существование всей семьи. Управителя выставить за дверь, и тогда для всех будет не только квартира, но и отопление и пропитание. Роза станет тут хозяйкой, под ее властью будут птичник, крольчатник, огород и скотный двор. Бордо совсем недалеко, значит, можно отправлять туда на продажу молоко, яйца, овощи и фрукты.
Дени говорил с жаром, тем более что и он, и сестра с детства любили строить такие планы. Их всегда увлекала мысль «жить на земле», играть в «фермера и фермершу».
– Тебе это будет гораздо приятнее, чем корпеть с утра до вечера в лавке Шардона.
– И мы всегда жили бы вместе, ничего тогда не изменится.
Он не мог сдержать возмущения и крикнул:
– По-твоему, ничего не изменится? Ведь теперь он тут будет, он!
– Ты его не знаешь…
– Нет, знаю. И знаю, почему он тебе нравится, – злобно сказал Дени, – лучше тебя знаю. Но вот увидишь, каким он будет, и притом очень скоро.
