Ветер донёс инородный его шорохам звук. Возможно, Ди уловил его ещё на месте сражения. Помимо возбуждённого гула людских голосов и лёгкой музыки, издаваемой серебряными и золотыми инструментами, он смог различить и тусклый отблеск.
Над всем действом покровительственно возвышался величественный контур, похожий скорее на замок. По мере приближения Охотника, сооружение уступало место рядам яркого света. Дальнейший путь Ди преградили ворота в огромной железной ограде. Не бросив и взгляда на окружающие декорации, Ди двинулся вперёд. Едва он поднёс к воротам руку, как они со скрипом отворились, и, судя по размеру, эти ворота не служили парадным входом. Не мешкая, Охотник ступил внутрь.
Впереди переливалась огнями каменная веранда. Луна не давала такого блеска, вероятно, его испускал сам камень. В окнах позади веранды мелькало множество людских силуэтов. Кто-то весело смеялся. Кто-то грациозно танцевал. Взлетали и опускались острые фалды нарядного мужского фрака, порхали юбки вечерних платьев.
Придворный бал, казалось, был в самом разгаре.
Взгляд Ди опустился к торчащей из плеча стреле. Раздался звук рвущихся тканей, когда он выдернул сталь, ухватившись за неё левой рукой. Алые кусочки плоти, ещё держались на стреле. Кровь из раны хлынула с новой силой, и Ди пришлось накрыть её левой ладонью. Звук был такой, словно кто‑то пьёт воду из стакана. За всё время пока Ди продолжал идти, поднимался по каменным ступеням веранды, а затем потянулся к дверной ручке, кровотечение так и не остановилось.
Круглая ручка, представлявшая собой драгоценный синий камень, вставленный в оправу из золотых лепестков, без труда повернулась в хорошо сложённой руке.
Ди оказался в заполненном синим свечением зале. Стоило задуматься, догадался ли юноша, что этот сияющий свет был иным, нежели тот, что он видел льющимся из окон. Похоже, замок дразнил Ди, поскольку теперь в комнате танцевали лишь двое. Девушке было, должно быть, около семнадцати или восемнадцати лет. Утончённая фигурка её ничуть не уступала по красоте её наряду, который, казалось, был соткан из обсидиановых нитей, а каждая прядь тёмных волос, достающих до талии, блестела как огранённый драгоценный камень. Лёгкая музыка не прервалась. Её партнер во фраке тоже отражался в глазах Ди. Он до сих пор смотрел в другую сторону, и его лица нельзя было разглядеть.
Ди двинулся вглубь залы. Стало понятным, что дом выступил в качестве приманки, и если в нём жили только двое, то это подстроил кто-то из них, либо оба сразу.
