Н и к о л а й. Тише? Это что? Угроза?
С а л и х. Нет, совет. Пока еще совет… друга. Диссертацию ты ведь еще не защитил, кажется?
Долгое молчание.
Н и к о л а й (Соне). Прости меня. Прости. Будь счастлива. Извини.
С а л и х. И ты хочешь, чтобы тебя любили женщины? «Будь счастлива»! А может, только я сделаю ее счастливой!
Н и к о л а й. Может, и ты… Конечно. Наверное.
С а л и х. Ты что? Пришел все эти гадости говорить? Про свои необыкновенные чувства?
С о н я. Салих!
Н и к о л а й. Не знаю, зачем я пришел… Я ухожу, кстати! К Тихомирову в университет ухожу! Сегодня договорился. Тебя, Соня, видеть больше не могу. (Салиху.) Тебя, твою самоуверенную физиономию видеть не могу. Шефа твоего любимого видеть не хочу!
С а л и х. Твое дело! Но учти, шеф и Тихомиров принадлежат к разным направлениям. И так уже с шефом отношения испортил. Уйдешь к Тихомирову — конец. Тебе еще защищаться надо. Смотри!
Н и к о л а й. Это уж ты смотри! Ты! А я плевать хотел, чтобы на всех вас смотреть.
М а н с у р. А если плевки эти полетят обратно?
Н и к о л а й. Утрусь. Утрусь и снова плюну.
М а н с у р. А если не успеешь утереться?
С а л и х (резко). Не вмешивайся! Это наш разговор! Шеф и Тихомиров — две враждующих группировки. Открытая борьба, значит? Давить друг друга?
Н и к о л а й. Давить? Для тебя работать в науке — значит кого-то давить? Только давить?
С а л и х. Слюнтяй, ничтожество! Пришел сюда монологи про мораль произносить?
Н и к о л а й. Нет. Я же сказал: на бывшего друга посмотреть еще раз. (Уходит.)
С о н я. Зачем ты так с ним? На нем лица нет.
С а л и х. А ты иди, догони! Пожалей его, погладь! Поплачьте вместе!
С о н я. Перестань!
С а л и х (после паузы). Насчет статьи случайно получилось. Да, иллюзии уже истрепались, превратились в лапшу… Давно ли все было! Помню, написал первую статью, пошел к шефу. Радостный, довольный. Все-таки какие-то результаты, шаг к диссертации… (Смеется зло.) Шеф — само благожелательство: «Ну-ну, посмотрим, молодой человек, посмотрим… Зайдите через несколько дней». Проходит несколько дней… «Работа хорошая, но есть некоторые замечания, надо еще посмотреть». Еще неделя, вторая, месяц! Опять — какие-то замечания. Ты переделываешь, снова несешь статью, ее снова держат, и твоя идея начинает уже туманиться, ускользать от тебя. Ты уже недоволен, растерян. Шеф же в одну из очередных встреч начинает уже говорить, что многие идеи этой статьи он сам хотел претворить в жизнь. Есть даже какие-то наброски. Начинает копаться в бумагах и, конечно, ничего не находит. Но ты уже начинаешь кое-что понимать к этому времени, и… говоришь, что очень рад, что твои идеи весьма близки к его идеям. Что они даже вытекают из его идей!
