— О, Джанси, не к добру это! Такие сны могут сбываться через несколько лет.
Как давно это было! Сны, уводившие меня к берегам неизвестных рек, в мир моей неясной и пугливой мечты о другой жизни, становились явью.
В том же году зимой мы всем семейством перевалили через Сихотэ-Алинь к морю, на Самаргу. Может быть, мой отец и не собрался бы так скоро, но пришел его брат Цала из низовий Хора и сказал:
— Идемте к морю. Внизу стало шумно. Стрельба идет.
От него мы узнали, что братья Кялундзюга Чауна и Даверий стали проводниками у партизан. Около Юмо они сделали партизанский продовольственный склад и теперь заготовляют мясо. Русские обещают хорошую жизнь. Они говорят, что скоро мы уже не будем жить в юртах. У нас будут дома такие же, как у русских. Все узнают грамоту. Книги читать научимся. Товаров всяких много получим.
— Охотиться-то можно будет? — осведомился отец.
По его лицу блуждала рассеянная улыбка.
Я внимательно слушал весь разговор. Почему же Цала пришел к нам и. зовет отца на море, когда лучше было бы спуститься сейчас вниз по Хору, туда, где работают Чауна и Даверий? Но мы ушли к морю.
Отец стремился подальше от войны, а здесь она оказалась рядом с нами. В маленьком стойбище Акза на берегу Самарги мы поставили балаган. Цала и раньше часто бывал на морском побережье, встречался с русскими. Он хорошо понимал их язык. Первые русские слова я узнал от него. Весной, когда таймени мечут икру, мы отправились вниз по реке рыбачить. И вот я впервые увидел море. Огромное и пустынное, оно показалось мне страшным. Наши баты не годятся для морской волны. Морская волна невеселая, поднимается из глубины и ворчит, как большой зверь. Соблюдая старинный обычай, я зачерпнул горсть воды, выпил и долго сплевывал горечь. Так вот какое оно, это море! Здесь жили когда-то предки мои. Сюда ходили удэ за ракушками, чтобы украсить ими халаты женщин. Море пробудило в моей душе тоску по скупайской долине.
В селении Усть-Самарга было много русских. Мы расположились на песчаной косе у самого берега. Отсюда хорошо было видно деревенскую улицу с домами, совсем не похожими на наши юрты. По утрам слышно, как поют петухи. Русские дети часто приходят на берег и смотрят, как мы разделываем свежую рыбу, едим талу.
Однажды рано утром, когда все еще спали, я вышел из балагана, чтобы развести костер. Перед восходом солнца розовый свет переливается на мелкой волне, скользит по камням. Первые птицы взмахнули крыльями и понеслись над рекой. Я огляделся вокруг. На противоположном берегу стоял человек. В тишине я услышал его негромкий голос и, хотя не разобрал ни единого слова, но понял его просьбу по взмаху руки.
