— Бата, скорее завертывай голову соболя тряпкой, растаивай над костром, — говорит мать. — А то удачи не будет.
Так всегда делали охотники. Неужели мертвый соболь может услышать запах юрты? Как же узнают другие соболя, что этот попался к нам в руки? Я не понимаю. Но по старым законам делают так, как все.
Санчи сидит на корточках рядом со мной, глаза его полны любопытства.
— Где такого нашел, агэй? — спрашивает он с завистью.
— Далеко, — отвечаю. — Там, где соболь кабаргу убил.
— Разве соболь может кабаргу убить? Она ведь большая, — не верит Санчи. — Как это бывает, агэй?
Я молчу, потому что сам не знаю, как такой маленький зверь может победить кабаргу. Бабушка объясняет:
— Это бывает так. Сначала соболь гоняет кабаргу. Потом догонит, сядет верхом на нее и начинает грызть уши, кусает ее в нос. От боли она бежит, куда попало. Так бегает, бегает, пока не устанет. Соболь все время на спине сидит. Если кабарга упадет, соболь грызет ее и побеждает.
Поздно вечером пришел отец. Реденькая бородка его обледенела. Беличий хвостик на шапке покрылся инеем. С больными ногами ему тяжело теперь бегать на лыжах. Он ничего не принес. Увидев моего соболя, обрадовался.
— Скоро ты настоящим охотником станешь. Ну теперь снимай с соболя шкуру. Осторожно снимай.
По совету отца я снял шкурку, расправил ее на палочки, аккуратно развернув лапки, и подвесил в углу.
— Достань мне, бата, желчь соболя, — попросила бабушка, — будем лекарство делать. Когда глаза болят, желчь хорошо помогает.
Я вынул желчь и отдал ей. Мясо мы съели.
В ту зиму я добыл трех соболей. Однажды во время охоты в верховьях Сукпая к нам подошли два нанайца. Увидев нашу добычу, один из них покосился на отца и сказал:
— Уходите отсюда. Мы будем здесь соболя искать.
— Почему на Амуре не охотитесь? — удивился отец. — Разве там плохая охота?
— Здесь лучше. Не мешайте нам, — настаивали нанайцы.
— Тайга большая. Мест хватит, — возразил отец. Он не любил спорить. — Мы люди одной земли. Зачем ссориться?
— Все равно уходите отсюда. Нас послал Пуга. Если Пуга рассердится — плохо будет.
Я заметил, как помрачнело лицо отца. Он сказал:
— Разве этот старый пес Пуга еще не отправился в загробный мир? Вы служите плохому человеку. Он разбойник. Он украл мою сестру. Он уморил ее с голоду.
Нанайцы молчали. Пока мы разговаривали, они выкурили по трубке и вскинув на плечи берданки отправились вверх по Сукпаю. Всю дорогу отец шел молча. Дома, сбросив котомку и усаживаясь к костру, сказал:
