.
Осенью перед ходом кеты мы снова спустились вниз. Над пестрым осенним лесом медленно плыли, сгущаясь облака. Стаи ворон кричали над берегом так громко, что дедушка пригрозил им:
— Тише, вы, крылатые волки! Дождались подарка от бога[36]. Молчите! Хватит рыбы всем…
Юрта Чингиса стояла на прежнем месте. Едва мы пристали к берегу, я заметил Яту. Она бежала навстречу нам. Как будто сразу ожило передо мной недавнее прошлое: Ангирча со своими песнями, Канси с нашими играми.
— Смотрите, — кричу я, — наша Мангмукэй идет!
Яту подошла, поздоровалась, плачет. Рваный халат как-то неуклюже болтается на ее маленькой фигуре. Она похудела. Босые ноги изодраны до крови.
— Мама, — заговорила Яту, наконец, — я, наверное, с голоду помирать буду. Старик Чингиса кушать ничего не дает. Каждый день бьет меня палкой. Только Диченка спасает меня — дает украдкой еду. Я не хочу больше так жить.
Мать ласково дотронулась до ее плеча.
— Конечно. Если они тебя мучают, как жить будешь? Иди, возьми свою имогду[37] и приходи к нам.
Яту обрадовалась:
— Пойдем со мной, бата?
Взявшись за руки, мы идем в юрту Чингисы. У двери Яту остановилась.
— Бата, иди вперед.
Я первым вошел в юрту. Отец уже сидел там, раскуривая трубку. Сердитый голос Чингисы заставил меня вздрогнуть. Как под ударами палки, под его словами Яту, согнувшись, стала у двери.
— Она ничего не умеет делать, — кричит Чингиса, — она чай не может сварить. Совсем не слушается…
Отец поднялся. Он подошел к Яту вплотную и несколько раз ударил ее по спине.
— Какой же ты человек, если не можешь слушаться старшего? Вот тебе, жаба амурская, вот! Разве мы тебя этому учили?
Высвободившись, Яту с криком бросилась вон из юрты. Куда она девалась? Я видел, как сомкнулись за ней кусты орешника, но не нашел ее нигде, хотя выбежал почти следом за ней.
Вместе с матерью мы разыскивали ее до самого вечера. Яту не откликалась на наш зов. Мы нашли ее на кладбище. Она лежала вниз лицом и плакала навзрыд.
— Пойдем домой, — ласково сказала ей мать.
Когда мы привели Яту к себе в юрту, отец ничего не сказал, а дедушка, глядя на нее, прослезился:
— Вот так нехорошо получилось.
С тех пор Яту осталась жить с нами. Она была первой помощницей во всем. Ловила рыбу, готовила пищу, шила. В эту осень дедушка задумал идти на охоту в низовья Хора. Ушел и не вернулся. Нам передали, что он умер в тайге. И вот, желая исполнить давнишний наказ старика, бабушка решила привезти его на Сукпай. Для этого нужно было на двести с лишним верст спуститься вниз по Хору. Она вернулась через два месяца по замерзшей реке. Никто не знал, как она тащила нарты с гробом из старого кедра, в котором лежали останки ее доброго хозяина.
