— Вам нужно много риса для свадьбы? — спросил он, не в силах понять, как эта женщина будет платить за дорогое зерно.
— Нет. Достаточно для них двоих.
Чхо кивнул маленькой усталой женщине, стоящей перед ним и глядевшей ему прямо в глаза.
— Мне нечего продавать, — повторил он.
— Я хочу только достаточно риса для обеда невесты и жениха — белый рис для них, прежде чем они уйдут из дома. — В глазах Чанджин появились слезы, и продавец отвернулся.
Чхо ненавидел, когда женщины плачут. Его бабушка, мать, жена и дочери — все они плакали бесконечно. Женщины слишком много плачут, подумал он. Его старшая дочь жила на другой стороне города с человеком, который работал печатником, а младшая и трое ее детей жили вместе с ним и его женой. Продавец риса жаловался, что приходится содержать дочь и внуков, он много работал и делал ставку на любого японского клиента, готового заплатить самую высокую цену, он не мог допустить, чтобы его дети голодали, чтобы они оказались нищими и бездомными.
Чанджин подсчитала иены и положила их на деревянный поднос на прилавке рядом со счетами.
— Маленький мешочек. Я хочу, чтобы они съели все. Чтобы ничего не осталось. Я сделаю им сладкий торт.
Чанджин подтолкнула к нему поднос с деньгами. Если он еще раз скажет «нет», она обойдет все магазины риса в Пусане, чтобы ее дочь получила белый рис на свадебный ужин.
— Торт? — Чхо скрестил руки на груди и громко рассмеялся, он давно не слышал, как женщины говорили о тортах из белого риса, такие дни давно минули. — Полагаю, вы принесете мне кусок.
Она вытерла глаза, когда продавец риса отправился в кладовку.
Наконец постояльцы смягчились и позволили постирать свою рабочую одежду. Они уже сами не выдерживали исходивший от нее запах. Захватив четыре огромных узла, Пукхи, Тукхи и Сонджа отправились в бухту. Они подобрали и подвязали длинные юбки, присели у воды, установили стиральные доски. От ледяной воды немели руки, кожа на них огрубела от многолетней работы. Пукхи изо всех сил терла влажные рубашки на деревянной доске, а ее младшая сестра Тукхи сортировала оставшуюся часть грязного белья. Сонджа отстирывала рыбью кровь и кишки с пары темных брюк, принадлежащих одному из братьев Чон.
— Чувствуешь ли ты, что замужем? — спросила Тукхи.
Девочки были первыми, кто узнал новость сразу после регистрации брака. Они изумились еще более, чем постояльцы.
Пукхи подняла глаза от работы, чтобы увидеть реакцию Сонджи. Она внутренне упрекала сестру за дерзость, но ей и самой было любопытно.
