— Что ты делаешь? — Он немного повысил голос.
Сонджа отвернулась от него. Он что-то говорил, но она не слушала. Казалось, ее разум не желал больше искать смысла в его словах. Его речь была просто набором звуков, ритмическим шумом. Все превратилось в абсурд. У него жена и три дочери в Японии? Он сказал, что приготовил ей сюрприз, и принес часы, но настоящий сюрприз приготовила ему она, теперь она жалела, что он знал о ребенке. Ничто не наводило ее прежде на мысль, что он «джеби», мужчина, который переходит от одной женщины к другой. Он занимался любовью с женой? Что она знала о мужчинах? Какая была жена? Сонджа хотела узнать о ней. Была ли она красивой? Сонджа больше не могла смотреть на его лицо. Она уставилась на свою белую муслиновую юбку, на ее потрепанный край, остававшийся серым, как бы она ни пыталась его отстирать.
— Сонджа, когда я могу поговорить с твоей матерью? Должны ли мы пойти к ней сейчас? Знает ли она о ребенке?
Упоминание о матери было как пощечина.
— Моя мама?
— Да, ты ей сказала?
— Нет. Нет, не сказала. — Сонджа старалась не думать о матери.
— Я выкуплю пансион для тебя и твоей матери, и вам не придется больше держать постояльцев. Ты сможешь заботиться о ребенке. Мы можем иметь больше детей. Если захочешь, у тебя будет большой дом.
Узел белья у ее ног, казалось, светился на солнце. Там была работа на целый день. Она — глупая крестьянка, которая позволила мужчине взять ее в лесу и использовать ее тело столько, сколько ему хотелось. Но она считала, что он любит ее, поскольку она любила его. Если он не женится на ней, значит, она обычная шлюха, которая опозорена навсегда. Ребенок станет еще одним безымянным ублюдком. Внутри нее рос ребенок, у которого не будет настоящего отца.
— Я больше никогда тебя не увижу, — сказала она.
— Что? — Хансо улыбнулся в недоумении.
Она пожала плечами.
— Если ты когда-нибудь приблизишься ко мне, я убью себя. Возможно, я поступила как шлюха… — Сонджа больше не могла говорить.
Она вспомнила отца: его прекрасные глаза, уродливую губу, сгорбленную фигуру и неровную походку. Закончив долгий рабочий день, он делал для нее кукол из сушеных кукурузных початков и ветвей. Если в кармане оставалась медная монета, он покупал ей лакомство или кусочек красивой ткани для кукол. Хорошо, что он мертв и не увидит, каким грязным существом она стала. Он научил ее уважать себя, а она забыла его завет. Она предала мать и отца, которые так много работали и заботились о ней, как о настоящем сокровище.
