Как только постояльцы ушли на работу, Сонджа собрала вещи для стирки и побежала к пляжу, не в силах дождаться момента свидания. Увидев возлюбленного, ожидающего ее возле скал, в элегантном пальто поверх обычного белого костюма, она почувствовала прилив гордости оттого, что такой человек выбрал ее. Обычно она приближалась к нему неспешно, но сегодня нетерпеливо бросилась навстречу.
— Оппа! Ты вернулся!
— Я же говорил, что всегда возвращаюсь. — Он крепко обнял ее.
— Я так рада тебя видеть.
— Как моя девочка?
Она сияла в его присутствии.
— Надеюсь, ты не уедешь в ближайшее время.
— Закрой глаза, — сказал он, и она повиновалась.
Он раскрыл ее правую ладонь и вложил в нее толстый диск из холодного металла.
— Такие же, как у тебя, — прошептала она, открывая глаза.
У Хансо были тяжелые золотые карманные часы из Англии. Те, которые он привез для нее, походили на его собственные, но были сделаны из серебра с позолотой, объяснил он. Как-то раз он научил ее определять время по положению длинной и короткой стрелок. Его часы висели на массивной золотой цепи, пропущенной через петлю пиджака.
— Нажимаешь вот тут, — Хансо надавил на кнопку, и часы открылись, демонстрируя изящный белый циферблат с цифрами.
— Это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела. Оппа, спасибо. Огромное спасибо. Откуда у тебя это? — Она понятия не имела о магазинах, где могут продавать такие вещи.
— Если есть деньги, нет ничего невозможного. Я заказал их для тебя из Лондона. Теперь мы будем точно знать, когда встречаемся.
Она была беспредельно счастлива. Хансо погладил ее по щеке и притянул к себе.
— Я хочу тебя увидеть.
Она опустила взгляд и распахнула блузку. Ночью накануне она выкупалась в горячей воде, тщательно растирая тело, пока кожа не покраснела.
Он снял часы с ее руки и пропустил шнурок от ее одежды через петлю на часах.
— В следующий раз, когда буду в Осаке, закажу подходящую цепочку.
Он раскрыл ее грудь и припал к ней губами, всем ртом. Потом поднял ее длинную юбку. Он не так спешил, как в первый раз, когда они занимались любовью. Теперь боль была не такой острой. Сонджа ощущала его нежные прикосновения, силу и жар его тела. Ей нравилось, как менялось его лицо от мрачного до невинного выражения в момент их слияния.
Когда все закончилось, она запахнула блузку. Еще несколько минут, и ему надо будет вернуться на работу, а она займется стиркой.
— Я ношу твоего ребенка.
Его глаза широко распахнулись, он замер.
