Поднявшись затемно, когда город еще спал, он наспех оделся и выскочил на улицу. Утро было тихое, но пасмурное. С серого неба над головой, как пыль с потолка, сыпалось что-то белое, на снег совсем не похожее, и легкими движениями воздуха сметалось в длинные ленты-полосы вдоль стен домов и бордюров мостовой. Антон поднял воротник, втянул голову в плечи и, упрямо подставив лицо несущимся ледяным крупицам, устремился осуществлять свой план.
Через два часа он побывал на вокзале, обошел все знакомые и не знакомые ему пивные, шашлычные и чебуречные, не забыл про пельменные тоже. Он осмотрел всех праздношатающихся на колхозном рынке, побывал на конечных остановках основных маршрутов городского транспорта, но того, кого искал, не встретил. И когда совсем, было, решил, что дело это кислое и ничего не получится, он увидел его.
Антон как раз вышел из троллейбуса и, с мыслью, что теперь уж точно можно топиться, подошел к парапету городской набережной. Глянув вниз на реку, он сразу увидел того, кто был ему нужен. Там, на гранитных ступенях у самой воды, сидел, обхватив колени руками, давешний бомж из парикмахерской. Он угрюмо смотрел на мутные волны вздувшейся реки и редко, лениво плевал в воду. Белая снежная пыль запуталась в его непокрытых волосах, так что он показался Антону поседевшим со времени последней их встречи.
Антон быстро спустился к реке и, присев на ступеньку рядом с мужиком, поздоровался:
— Утро доброе! Вы-то мне как раз и нужны!
Мужчина откинулся и окатил Антона диким взглядом. Потом вдруг вскочил и бросился наутек. Антон опешил.
— Эй, куда же ты?! Стой! — закричал он и бросился за беглецом следом.
Мужик путался в своих удлиненных брюках, но ловко противостоял этой неловкости и, резво переставляя ноги, как шарик катился вдоль набережной.
— Врешь, не уйдешь, — по-чапаевски подумал ему Антон и, сжав до скрипа зубы, прибавил скорости.
Расстояние между ними быстро сокращалось, но когда Антон уже, было, протянул руку, чтобы остановить временного лидера забега, тот неожиданно резко вильнул в сторону. Видимо, гонщик хотел повторить знаменитый заячий трюк, и таким образом сбросить преследователя с хвоста, но к несчастью наступил на один из своих брючных шлейфов, запнулся и кубарем покатился по земле. Антон, не успев затормозить, споткнулся о скользящее перед ним по асфальту тело и, пролетев метров пять воздушным путем, на излете траектории сбил с ног стоящего к нему спиной полицейского. Тот рухнул, как подкошенный, точно не Антон рубанул его по ногам, а обезумевшая коса, — не выпустив, однако, из крепко сжатых зубов дымящейся папиросы. С фуражкой же ему повезло меньше. Честно говоря, вовсе не повезло ему с фуражкой. Перехватив от того же импульса движения, она перелетела через парапет и весело плюхнулась на мглистую воду, словно не форменный головной убор, а реальная плоскодонка.
