Театральные записки (бриколаж) | страница 91
Ночью мы не спали до утра, до пяти часов. Всю ночь у нас звучал один текст: жестокая эгоистка! ЗэМэ становится звездой, деловой женщиной. Она успокоилась, ей хорошо живётся, и мы ей не нужны… Она отметает своё прошлое… и тех, кто ей был предан… Она захотела сытой и спокойной жизни. Ну, что ж, поймём и простим, – мудро решили мы к пяти утра. – Пусть мы ей не нужны, но ЗэМэ должна быть счастлива.
С этой фразой мы заснули, а утром поехали все вместе в город Пушкин. Там у неё был концерт.
26 января (воскресенье)
Лена Л.
В 14.00 на Витебском вокзале ждём ЗэМэ. У неё концерт в Царском Селе, а у нас экскурсия в Лицей. Концерт сводный. В электричке едет много БДТэшников: Лёскин, Штиль, Тальма, Максимов. ЗэМэ рассказывает нам о Максимове. Всю дорогу она болтает со Штилем. Мы имеем честь беседовать с какими-то неизвестными нам актерами – недовольные ничем люди, представляющие жалкую картину человеческих типов.
Наконец мы в Лицее – теплота залов, Пушкин, Кюхля, дружба!
После Лицея мы идём за ЗэМэ. Но они уехали, не дождавшись нас. Всё было ясно, мы злились, мы теряли что-то очень большое и значимое в нашей жизни.
Вечером – мы опять в БДТ. Спектакль «Прошлым летом в Чулимске» по пьесе Вампилова.
БДТ: струятся лестницы; голубой бархат кресел; зеркала, которые бережно и благодарно хранят поворот головы на прощанье.
Мы теряли БДТ!
Спектакль всё-таки увлёк, мы оттаивали, мы всё прощали. Вновь удивил Кирилл Лавров, не удивил Борисов, а больше всего удивил Вампилов! Какой драматург! Что-то удивительно тоскливое, щемящее, несмотря на такой оптимистический финал спектакля.
Наташа К.
В Пушкине, в царских конюшнях возле Лицея был сборный концерт. Четыре актёра БДТ, включая ЗэМэ и Штиля, два чужих и антрепренёры. Среди них некто Максимов, выступающий против засилья евреев в БДТ. ЗэМэ его блестяще игнорировала, мы тоже. Всю дорогу ЗэМэ не расставалась со Штилем. Мы были как-то ни к чему. В поезде с нами болтал один из актёров БДТ: Москва – плохо, Ленинград – плохо. Где хорошо? – В Лондоне – Туманы? Вот и хорошо – ничего не видно. Любит Таганку, Любимова, но сам бы там играть не смог. Через полчаса бы умер от напряжения. «Они же на пределе играют, кровью…».
В Пушкине мы пошли в Лицей. В Лицее нам понравилась классная комната, кельи лицеистов действуют угнетающе, но оставляют сильное впечатление. Когда окончилась экскурсия, актёров уже не было. Мы расстроились и расфилософствовались: «Она нас не уважает! Ведь это же элементарная вежливость! Она хочет сделать из нас поклонниц. Но нет, мы лучше уйдём совсем».