И читала, до утра!
Был ещё в моём номере замечательный человек – мышонок.
Мы закрывали дверь, стеклянную, чтобы в соседних номерах не было слышно, и из-за стекла торчит мордочка мышонка, слушает, слушает, пока не закончу читать стихи, – всё слушает, слушает. Ну?! И мышонок какой удивительный попался мне в этом году!
А потом я открыла совершенно невероятное место в мире!
Называется оно Черепашье Озеро. Действительно. Черепашье Озеро! Но я повела моих детей дальше, в горы, долго шли мы, долго, они уже сдавались, мои двадцатилетние, а я иду, иду, – потому что я знала, что я им хочу показать. Наконец, – показалось, – ущелье. Ну, – вот и мои малыши поняли, что это такое! начали кричать!
– Ах! Ах! – Эхо! Эхо! Повторяет всё, что мы кричим.
– Выше, выше, дети, выше пойдем.
И вдруг! – я же знала, куда я их веду! – Я была там накануне.
– Миндаль растёт!!!
Невыносимо красиво!
На листе первого письма, но с другой стороны, письмо учителю.
Дорогой Владимир Сергеевич!
Здравствуйте, незабываемый мой учитель!
Анна Ивановна написала мне о Вашем Горе. Ну, что же делать? Уходят от нас дорогие люди. Уходят в тот мир. Это жизнь, это смерть. Мы же знаем, что рождаемся для того, чтобы, прожив жизнь, в конце концов, умереть.
А вот когда уходит дорогой человек, а ты общаешься с ним ежедневно – это, куда страшнее. Я пережила это жутко тяжело, даже вспоминать об этом не хочется. А сейчас стала такая мудрая, спокойная и даже счастливая. Наверное, я родилась под счастливой звездой, – странно, но всех людей, которые обижали меня, жизнь жестоко наказывает. А меня за мои страдания она же, Жизнь, вознаграждает сторицей.
Я последнее время часто думаю о том, что такое Бессмертие.
Владимир Сергеевич, милый мой, красивый человек, знайте, что Вы уже бессмертны.
Осень/зима 1977 г.
Зэмэшенька, мы бесконечно рады, что Вы помните нас и иногда даже пишете нам письма!
Мы всегда знали, что Вы живёте вне времени. Письмо Ваше – чудо его преодоления. И ведь самое смешное, что, только дочитав письмо до середины, мы поняли, что письмо давнее, обещанное нам ещё летом.
Веками люди бьются над проблемой – как подчинить необратимость времени своей воле. Искусство, кажется, только и занято «поисками утраченного времени». Но… Всё безрезультатно. А вот Вам как-то удаётся подчинить его себе – растянуть, заставить двигаться так, как хотите этого Вы, и, наконец, просто пустить его вспять. Среди зимы мы получаем письмо, сохранившее краски и мелодии прошлогодней весны, вобравшее в себя её и все вместе взятые вёсны.
