«Сосуд – вместилище не только влаги, но тайны».
Трогательно, они с ЗэМэ сейчас играют в тайну. И для ЗэМэ эта тайна сейчас центр жизни.
«Нет, поминутно видеть вас.» – это мучительно, но всё равно – видеть. Любовь – кровь.
До отъезда поезда мы гуляли с ЗэМэ по Фонтанке. Спрашивали о спектакле.
– Откуда такой тупик? Одно единственное светлое пятнышко – девочка в конце спектакля.
– А тётушка разве не светлое пятнышко? – Смеётся ЗэМэ. – А где выход? Ведь тупик.
Чувствуется, что ЗэМэ чуть-чуть любуется этими мыслями.
– Как Юрский работает?
– Очень странно, он мне, например, сказал: «Ты должна станцевать эту роль».
– Значит, в основном на форме?
– Да.
– Он показывает или говорит, как играть?
Мнётся, потом:
– И говорит, и показывает. Какой хороший вечер, дождь прошёл.
Мы идём, ещё немного разговариваем, но нам уже пора уезжать.
ЗэМэ: «Вы знаете, сколько я вам писем написала!»
– Вы бы их отправляли.
– Перечитаю, и мне уже кажется неинтересно.
– А Вы не перечитывайте, отправляйте сразу.
– А у меня конвертов нету.
– Хорошо, мы Вам их из Москвы пришлём.
О письмах ЗэМэ говорит, подлизываясь, чтобы сказать что-нибудь приятное на прощанье. Мы, конечно, не верим, смеёмся. Пахнет липами.
– Пишите письма…
Последние поцелуи, и мы опять ловим такси.
* * *
После Ленинграда было очень взбудораженное состояние. Грустно по прошлому, по их молодости, по ним, таким, какие они были тогда. Мы, как Олимпийцы, смотрели на них сверху и видели сразу их тогда и сейчас. Человеку не дано так смотреть на себя, нельзя отстранённо разглядывать своё прошлое. И дело не в том, что страшно, а в том, что – н е в о з м о ж н о. А мы можем потому, что это – не наше прошлое. Но это всё равно тяжело.
А другая мысль о разных орбитах жизни, о том, что мы с ними разошлись, то ли они постарели, то ли мы застыли в своём развитии. Но не понимаем мы наших кумиров сейчас, нет сопряжения духовных устремлений. Три дня мучили эти мысли, болезненно, неотвязчиво, как фамилия человека, которого знал когда-то, а сейчас забыл, но надо вспомнить, необходимо: а… б… в… г… – не вспоминается.
Вы когда-нибудь скучали по себе?
Нет, так вспомните, как друга провожали,
И, колёс сдержать пытаясь бег,
Рельсы вслед ему тоскою сжались…
Вы когда-нибудь скучали по себе?
Каждый день я выхожу на сцену,
Измеряя собственную цену
По чужой, продуманной судьбе.
Вы когда-нибудь скучали по себе?
Вы когда-нибудь скучали по себе?
Сердце понапрасну друга ищет,
Между нами выстроились тыщи
