Сегодня ночью я жалею всех, —
Кого жалеют и кого целуют.
Аня С.
С Ленинградом очень трудно расставаться. Ночью ещё там, а потом спишь, ничего не чувствуешь, а утром – уже Москва. Мгновение – и ты в другом мире, к этому надо привыкнуть, а привыкаешь долго. От Ленинграда надо отойти, перестроиться, может быть, поэтому первые дни по приезде чувствуешь апатию, душа ещё там, а ты – уже здесь. Ничего не хочется делать, кроме того, что мог бы делать там, пытаешься продлить уже прошедшее время: перебираешь фотографии, программки, воспоминания. Боишься расплескать чувства. Постепенно наступает отрезвление, очищение, привыкание…
(В эту поездку мы часто бывали у ЗэМэ дома, мы были потрясены её квартирой, миром вещей, которые хранили в себе память прошедших лет. И мы беспомощно старались запечатлеть его в своих дневниках. – А. Л.).
16 февраля 1975 г.
Аня С.
У ЗэМэ удивительная квартира. Каждая вещь живая, всё имеет душу. Вещи можно любить, ласкать, с ними можно разговаривать. У каждой вещи – своя родословная, своё прошлое, своя жизнь.
Звонок. Звонок пронзительный, но когда открывается дверь, она задевает за язычок колокольчика, купленного не то в Англии, не то в Германии, раздаётся нежный перезвон, словно капельки времени.
Над входной дверью весит огромная бутафорская ромашка, уже немножко выцветшая и покорёженная. Ромашка из «Божественной комедии». То, что ромашка пожелтела и стала похожа на подсолнух из «Республики ШКИД». В этом что-то есть.
<…>
Дальше в коридоре на стене висит восковая дощечка-табличка Диона, на которой он писал свои стихи. Частичка души «Римской комедии». На стене коридорчика, ведущего на кухню, на самом видном месте – пучок ташкентской травки, на счастье, точно такой же теперь висит у каждой из нас дома. Травка магическая. Её подарили ЗэМэ во время последних гастролей в Ташкент. Компанией актёров они ходили по базару, подошли к торговцу травами, тот посмотрел на ЗэМэ и сказал: «Я знаю, что ей нужно», – и протянул пучок какой-то травы «от сглазу». ЗэМэ верит, что травка ей помогает. Когда были какие-то сложности с «Мешками…», она сожгла травку, и всё наладилось. Говорит, что и Товстоногов в это верит. Когда на «Мешках.» его вызывают на сцену, он всем актрисам целует руки, а Зэмэшке жмёт руку и шепчет: «Зина, спасибо за травку, спасибо за травку.»
Над входом в комнату – подкова.
– Это мы нашли с Серёжей в первый год нашей любви по дороге в. (и ЗэМэ скороговоркой произносит какое-то грузинское название селения).
