– Короче говоря, друзьями мы не были, – резюмировал он, и это Джоэль понял. – Сколько поколений твоей семьи жило в Уддвикене? – спросил Гуннар, наконец-то усевшись.
Джоэль призадумался. Его мама родилась здесь. Скорее всего, его бабушка с дедушкой тоже, но в этом он не был точно уверен. Больше он ничего не знал. Как мог он объяснил это Гуннару и задал ему тот же вопрос.
– Одно поколение, – ответил Гуннар. – Мы переехали сюда после войны. Тогда здесь водились рыба и деньги. Я плавал на рыболовецких судах, а Ингер работала в школе.
– В школе Уддвикена? Я как раз учусь в ней.
– Я знаю, – по-дружески улыбнулся Гуннар, а Джоэль понял, что сморозил глупость. Как он мог забыть, что именно там они и встретились. – Это Ингер создала библиотеку. Вот почему я прихожу туда. Раз в неделю.
– Она умерла?
Гуннар прищурил глаза.
– Она дышит. И сердце у неё бьётся. Но она не знает, кто она или кем была раньше. Она сошла с ума.
– Она здесь?
– Слава Богу, нет. Она у себя дома.
– И как долго она такая?
– Как долго… – он тихо посчитал про себя. – В ноябре будет девять лет.
– Вы её навещаете?
Гуннар кивнул. Выглядело это как «да», но больше не было произнесено ни слова. Джоэль попытался сказать что-нибудь более весёлое.
– Уверен, что она всегда вам рада.
– Этого я не знаю. Что бы ты сам подумал, если бы рядом с твоей кроватью стоял незнакомый старик и смотрел на тебя?
Разговор, казалось, расстроил Гуннара, и Джоэль поспешил сменить тему.
– Мой дедушка тоже рыбачил на лодках.
Гуннар поднял голову.
– Какая у тебя фамилия?
– Лундмарк. Но это папина. Маму зовут Густавссон.
– Я знал одного Густавссона. Он жил как раз напротив дома Линде.
– Какого дома?
– Полагаю, вы, молодёжь, зовете его Заброшенным Домом.
– А, вот как. Да, это мой дедушка. Сейчас я там живу. С мамой и сестрой.
– Малышка Хелена Густавссон? Она до сих пор там живёт?
Так звали его маму, но Джоэль недоумевал, как можно называть её малышкой, поэтому только пожал плечами.
– Тогда мне понятно твоё любопытство. И сколько времени ты там уже живёшь?
– Почти с рождения. Мы переехали туда, когда папа от нас сбежал.
– Грустно это слышать. Я имею в виду, про твоего папу.
– Ничего страшного, я его совсем не помню.
Как Джоэль ни храбрился, а с комком в горле он поделать ничего не мог, и Гуннар это заметил.
– Как, напомни мне, зовут твоего мальчишку? – спросил он, и Джоэлю пришлось откашляться, чтобы прочистить горло.
– Джонатан.
– Ну да, Джонатан Андерссон, так его звали…
