Джоэль очень хотел увидеть фотографию Джонатана в тринадцать лет, но в альбоме были только детские снимки.
Фотографии шли не по порядку; снимок новорождённого Джонатана соседствовал со снимком, на котором ему было уже шесть лет, и так далее. Со своей копной рыжих волос маленький Джонатан был похож на весёлого дурашливого клоуна. Независимо от того, плавал ли он, катался на трёхколёсном велосипеде или показывал палочкой на ежа, он всё время улыбался в объектив.
Джоэль перевернул очередную страницу и увидел снимки со дня рождения. В окружении друзей и родственников Джонатан задувал свечи на шоколадном торте. На торте было пять свечей, значит, ему исполнилось пять лет. Рядом с ним сидел мальчик постарше. Джоэль догадался, что это Хенрик. Сбоку от них стоял спортивного вида мужчина с семейного портрета в рамке.
Бесконечно скорбим. Торбьёрн.
Джоэль внимательно изучил снимок, прежде чем перевести взгляд на Элизабет, которая снова замерла с лейкой в руке.
Она растерянно улыбнулась и отвернулась от него.
– А где вы? – спросил он.
– Что, прости?
– Почему вас нет на этой фотографии?
Она притворилась, что очень занята геранью. Засохших листьев на ней уже не оставалось, поэтому она принялась обрывать зелёные.
Тут до Джоэля дошло, что он не видел её ни на одной фотографии в альбоме. Он пролистал страницы, чтобы убедиться в том, что не ошибся, но её действительно не было. Нигде. Джоэль вдруг подумал, что, может быть, она вовсе и не была той женщиной, которую зовут Элизабет. Он показал ей снимок со дня рождения.
– Посмотрите сюда.
Она смотрела не на снимок, а на него.
– Почему вас тут нет? – наседал он.
Её губы беззвучно шевельнулись.
– Что вы сказали?
Она откашлялась и еле слышно прошептала:
– Это я снимала.
Джоэль в который раз за день почувствовал себя идиотом.
– Обычно я фотографировала, – добавила Элизабет.
В ближайшие несколько секунд никто из них не произнёс больше ни слова; обоим казалось, что они сказали что-то не то. И когда тишина самым неожиданным образом оказалась нарушена, в этом не было вины ни Джоэля, ни Элизабет. Раздался треск, сильный и резкий, как пистолетный выстрел.
ПАНГ!
Джоэль вздрогнул. Элизабет замерла.
– Что это? – спросил он.
Она стояла с расширенными от ужаса глазами, качаясь и прижимая руки к груди. Джоэль вскочил с дивана и направился в холл, откуда шёл звук.
– Не открывай, – умоляюще прошептала она, и тогда он понял, что это был дверной молоток.
Опять удары. Три раза.
