– НЕ ПОДСМАТРИВАЙ!
Он опять отвернулся.
Молли открыла шкафчик над холодильником, и табурет опасно накренился, оторвавшись двумя ножками от пола, когда она наклонилась вперёд. Потом табурет с грохотом вернулся в исходное положение, и Джоэль рискнул посмотреть.
– ДА НЕ СМОТРИ ТЫ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ!
– Извини.
– Извиняешься, а потом снова делаешь то же самое.
– Просто я не хочу, чтобы ты свалилась.
– Я не свалюсь.
Тут у неё закружилась голова, она зашаталась, и Джоэль едва успел подхватить её. Молли зависла над полом, обхватив руками его шею. Вокруг неё облаком плавали пары спирта. Молли, икая, прошептала:
– Это ничего. Ик… тогда ты… Ик… достань её оттуда.
Она показывала на шкафчик. Джоэль взобрался на табуретку и открыл дверцу. Порылся среди формочек для выпечки, мерных стаканчиков, рулонов кухонной фольги, но обнаружил только коричневый пузырёк от лекарства, спрятанный в салатницу ядовито-зелёного цвета.
– Это? – спросил он, и Молли махнула ему, чтобы он спускался.
Джоэль внимательно изучил химическую формулу на этикетке.
– Что это?
– Медицинский спирт, – довольным голосом пояснила она. – От него можно ослепнуть.
– Ну, у тебя, как я посмотрю, со зрением пока всё в порядке, – заметил Джоэль и отдал ей пузырёк. Молли, казалось, осталась довольна его ответом.
– Слезай оттуда, – скомандовала она.
Он слез с табуретки, и Молли, отодвинув её в сторону, открыла холодильник. Достала оттуда банку с малиновым сиропом, разлила его по двум стаканам и разбавила медицинским спиртом. Потом Молли схватила стакан, и, прежде чем Джоэль успел пригубить из своего, уже со стуком поставила его обратно и, вытерев рот, заорала:
– А ТЕПЕРЬ Я ХОЧУ ТАНЦЕВАТЬ!
* * *
С верхней ступеньки лестницы Джоэлю открывался отличный обзор. Справа была гостиная, где Молли тщетно упрашивала Дженнифер и Натали, чтобы они составили ей компанию на пустом танцполе; прямо перед ним была арка, ведущая в холл, и он мог видеть всех, кто приходил и уходил. (Слева же не было ничего, только стена.)
Народ потихоньку прибывал, но всё равно так и тянуло слинять отсюда. Калле по-прежнему носило неизвестно где.
Джоэль испытывал смешанные чувства: с одной стороны, он беспокоился за него, с другой – желал всяческих несчастий на его голову, а ещё пребывал в недоумении: почему Калле не приходит просить прощения за прерванный визит к Гуннару? Тогда бы Джоэль простил его, и всё стало бы как прежде.
Чуть ниже на ступеньках лестницы стояли Сэм с Томасом, а ещё ниже расположился Кристофер.
