Дом Шаммая говорит: умывают руки и затем смешивают в чаше вино с водой. А Дом Гиллеля говорит: смешивают в чаше вино с водой и затем умывают руки (ИТ Брахот, 8, 2).
Что имеется в виду? Необходимо пояснение, и оно дается в последующей Гемаре>33. Шаммаиты полагают, что прикосновением нечистых рук к внешней поверхности чаши оскверняется также ее содержимое. Поэтому прежде, чем смешивать (вливать) вино, необходимо омыть руки. Гиллелеиты считают, что можно наполнить чашу даже немытыми руками, так как нечистота внешней стороны не передается вовнутрь.
Иисус не признает неписаных законов, «заповедей человеческих» (Мф. 15: 9), «предания старцев» (Мф. 15: 2), и на подобные споры отвечает достаточно резко: «Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши, да будет чиста и извне!» (Мф. 23: 26).
Что это, если не попытка перечеркнуть саму проблематику спора? Вы спорите о том, что оскверняет, но не важнее ли задуматься о том, что (или: о Том, Кто) очищает? Не внешнее важно, главное, чтобы внутри все было чисто. Если вы очистите внутреннее, то эта чистота освятит и все внешнее. Конечно, речь не о посуде. «Чаша» в устах Иисуса превращается в метафору. Ритуально-обрядовому представлению о чистоте Иисус противопоставляет учение о «чистом оке», которое делает «светлым все тело» (Мф. 6: 22; Лк. 11: 34–36)>34.
Некоторые провокационные и шокирующие утверждения и дела Иисуса
И это далеко не единственный пример. Многие заявления Иисуса выходят за рамки разделяемых фарисеями понятий. Они были как гром среди ясного неба. Воспринимались как провокация и заставляли негодовать и возмущаться.
В словах Учителя из Назарета было нечто такое, что шокировало ревнителей благочестия, подрывало, как им казалось, основы их вековой праведности. Мы не знаем, в чем именно состояли «четыре мнения» рабби Акавии, которые возмущали его современников и за которые он заплатил отлучением. Но Евангелия предоставляют богатый материал, раскрывающий исключительную особенность Иисуса.
Иисус любит грешников
Таким ошеломляющим заявлением было, например, то, что Он (в Ком видели «благого учителя», пророка, а некоторые даже Сына Божьего) любит грешников. Вот это никак не укладывалось в голове благочестивого иудея: Он приходит не ради праведника, а ради грешника. Он приходит, чтобы найти и спасти грешника. И даже девяносто девять праведников — вся эта гора праведности — ничто в сравнении с одним кающимся грешником. Не о нем, достойном всех похвал праведнике, но о кающемся грешнике радуются ангелы. Не о нем, а о грешнике бывает «радость велия» на небесах (Лк. 15: 7). А они — мудрецы, набожные и благочестивые, педантичные в исполнении всех, и больших и малых, предписаний — именуются то змеиным отродьем, то гробами, то сынами лжи.
