А я тем временем сидел в Юсуповском дворце и трясся, поскольку поставил на карту все. И сорвись мой блеф — все дела пойдут насмарку, а я, в лучшем случае, в каторгу. И то не факт — могут и придушить, не доводя до суда.
Первым позвонил Дрюня и парой кодовых фраз сообщил, что все прошло удачно. Потом, правда, оказалось, что боевая группа чуть не засыпалась, когда дорогу тележке преградил шедший в казармы эскадрон желтых кирасир и проснувшийся было Алексей помахал им ручкой. Хорошо хоть Лена догадалась перед этим закутать ребенка большим клетчатым платком крест-накрест и цесаревича приняли за сына работницы с фермы…
Второй же звонок был уже из Царского, звонил, как ни странно, барон Фредерикс и голосом с визгливыми интонациями, совершенно необычными для него, потребовал моего срочного приезда. Вот я и приехал.
Государь был плох. Мешки под глазами, руки ходуном, постарел разом на десяток лет. Еще хуже с царицей — та ожидаемо впала в истерику и безутешно рыдала. Когда я появился в гостинной - даром что не бросилась мне на грудь, причитая, что зря позволила отселить Парашку с детьми. Умоляла простить и вымолить сына.
Меня же колотило ничуть не меньше — ничего ведь еще не кончено, все может сорваться в любой момент.
Совместный молебен немного всех успокоил, заплаканных княжон увели спать, когда примчался бледный Герарди и прямо в руки передал Николаю конверт.
В нем было письмо, составленное из букв, вырезанных из газет.
“Завтра в полдень подписать публично, в присутствии репортеров и послов, конституцию кадетов и передать всю власть избранной Думе. Ребенок будет передан обратно через три дня в полдень на одном из вокзалов. В противном случае… Время пошло”.
Царь поначалу просто не поверил.
— Нет, нет, этого не может быть! — и бросил лист, на который я с таким трудом ночью наклеивал буквы, прямо на пол.
Потом начал кричать. Лицо самодержца так покраснело, что я испугался - вот хватит его удар и власть передавать будет просто некому. Но нет, Николай выдержал первый приступ. Суета слуг, обморок Аликс, которая подобрала письмо…
Вот кому реально поплохело - начальнику штаба Отдельного корпуса жандармов Саввичу. Схватился за грудь, еле успели подхватить под руки.
- Никто! Слышите, никто - помазанник ткнул в конверт - Не должен узнать об этом. Всех слуг, нянек изолировать. Казаков запереть в казарме…
- Какой позор - рядом тихо вздохнул Федерикс, вытирая пот со лба платком
Следом разъяренный царь наорал на полицейских за то, что они до сих пор не смогли найти никаких зацепок.
