Ник Азазель - Владимир Абрамов

Ничто не предвещало беды… Пожалуй, с подобных слов начинаются многие истории, моя не исключение.

В общем, случилось вполне ожидаемое событие — я умер. Ожидаемо оно было оттого, что долгое время я страдал неизлечимой болезнью, о которой предпочту не распространяться. Не знаю, что происходит после смерти, но если верить религиям, то душа должна либо переродиться, либо попасть в Рай, Ад, Вальхаллу и тому подобные интересные места. Но если что-то подобное и случается, то точно не со мной.

Я обессиленно упал на клавиатуру из-за резкого приступа, прикрыл глаза и погрузился во тьму. Стоило открыть очи, как понял, что физического тела у меня нет, я больше напоминаю полупрозрачного духа. При этом я выгляжу точно также как и при жизни: болезненно худой парень тридцати лет, ростом сто шестьдесят сантиметров, с редкими светло-каштановыми волосами; одет в синие спортивные штаны и белую футболку, на которой чёрными крупными буквами написано «WOW». Но моей комнатой в маленькой квартире тут даже не пахнет.

Я находился в просторной, тускло освещённой комнате, или вернее данное помещение будет назвать залом. Тут не было ни единого окна. Вверх уходили массивные колонны, которые были обвиты каменными змеями. Они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Каменные змеи были выполнены настолько искусно, что казалось, будто они следят за мной темными глазницами и вот-вот оживут. Сбоку возвышалась огромная статуя, которую венчало гигантское лицо с обезьяньими чертами и длинной жидкой бородой, ниспадающей почти до самого подола каменной мантии, принадлежащее древнему старцу. Из-под мантии виднелись две громадные серые стопы, опирающиеся на гладкий пол.

Но не интерьер завладел моим вниманием, а иная композиция, в центре которой находился я. Между стоп статуи была начертана пентаграмма, заключённая в круг, на вершинах её горели чёрные свечи, а в центре лежала маленькая, облаченная в черную мантию девичья фигурка с огненно-рыжими волосами. Я же завис прямо над этой девушкой, находящейся без сознания. Девушке на вид было около двенадцати лет, но я слабо разбираюсь в возрасте маленьких бессознательных девушек, так что вполне могу ошибаться.

За пределами пентаграммы стоял высокий темноволосый юноша примерно шестнадцати-семнадцати лет, он с интересом и долей страха наблюдал за мной. Контуры его фигуры были странно расплывчаты, через него можно было смотреть, словно сквозь мутноватое стекло. Этим он напоминал меня, так что не сложно было не опознать такого же собрата-призрака.