Сам город стоит точно в устье на южном берегу. Точнее, сидит на корточках: самое высокое здание – отель-казино, построенный «Морским вороном», местным Советом Пра. Трубы контейнеровоза, пришедшего из Анкориджа или Сиэтла, и то окажутся выше. В отсутствие уходящих внутрь континента хайвеев, большую часть городских товаров возят взад-вперед такие плавучие товарные вагоны – вместе с продуктами приходят телевизоры, машины, снегоходы и широкие мобильные дома, а уходит консервированная, замороженная или просто разделанная рыба.
Единственная асфальтовая дорога представляет собой четырехполосное трехмильное шоссе из мини-аэропорта. Достигнув окраины города, где кончается федеральное финансирование и начинается местное, четыре асфальтовые линии расходятся пятью грунтовыми пальцами. Самый западный большой палец внезапно утыкается в захламленную лодочную мастерскую, словно просит увезти его отсюда на любой из посудин, которые здесь ремонтируют и заправляют топливом.
Указательный нацелен точно в промышленное сердце города – туда, где расположились доки, консервные заводы и вместительные баржи, а также мелкоразмерные заводы-холодильники, а также площадки со сложной геометрией, на которых автопогрузчики нагружают и разгружают лишенные кабин полутрейлеры, прибывшие на баржах и на них же отбывающие, а также вонючие кипы сетей и люминесцентные ряды поплавков… башни крабовых ловушек… ящики… и невероятных размеров коллекция негодного оборудования, в просторечии именуемая хренью.
Кривые фаланги среднего пальца проходят через торговый район, центр, мимо аптеки и магазина Херки, мимо дилерской площадки «Хонды», где, словно нераспакованные девственники, ждут своего часа башни снегоходов; пересекают бульвар Кука, где на всех четырех углах перекрестка отсыпаются пра и пьяницы, в любой день, в любой час… мимо «Кегельбана Лупа», где, точно бильярдная акула, затаился Омар со своим рубиново-красным мячом… мимо отеля «Морской ворон» и пристроенного к нему бинго-казино… мимо «Крабб-Потте» и «Песчаного бара», отеля «Медвежий флаг» и консервного завода «Консервный ряд» («Медвежий флаг» и «Консервный ряд» получили свои названия в насмешку и поклон Джону Стейнбеку[18]. Редкому постояльцу достанет начитанности оценить этот жест. В том-то и весь смысл)… перекрещиваются затем с безымянным пальцем у блекло сверкающего бриллианта русской православной церкви, где до сих пор молятся приверженцы истинной веры, а кусты сирени отца Прибилова все так же цветут без присмотра… заканчивается этот палец у средней школы Куинака. Всю внешнюю стену школьного спортзала занимает красно-сине-зеленый буревестник хайда – дизайн древний, еще доисторический; при этом во всех прочих полупустых школьных залах и коридорах обычная штамповка, современная смесь, открытая взгляду в любой школьный день с восьми до половины пятого.
