Нужно только подождать, пока растает лёд, как это всегда случается по весне, – тогда-то он и пустит в ход свой план, и путаница мыслей навсегда исчезнет из его головы. В конце концов, ждать недолго: пару часов или, может быть, день.
Он позволил повару положить ему на тарелку всё, что тому заблагорассудится, а потом уселся в уединённом уголке, подальше от грубого солдатского хохота, вони мундиров и бессмысленной болтовни.
– Позволите присоединиться?
Уоррен вздрогнул, вскинул глаза, но, увидев застенчивую улыбку доктора Джессопа, равнодушно кивнул на пустующий стул по соседству.
– Пюре сегодня выглядит не очень, – обронил доктор из-под повисших на крючковатом носу круглых очков.
На мгновение Уоррен решил, что Джессоп заметил в окне лазарета его лицо, сморщенное от любопытства, будто у мартышки, и теперь пришёл требовать объяснений.
– Просто не верится, что вам удалось обнаружить тело, а? – спросил Джессоп, немедленно перейдя в наступление на содержимое своей тарелки.
– И не говорите.
– Так как же это случилось?
– Я стоял над обрывом и вдруг увидел какой-то блик.
– Блик, значит…
– Скорее что-то вроде отсвета.
– И правда невероятно.
– Точно.
– Вы ведь знаете, что многие открытия происходят совершенно случайно? Бывает, серьёзные научные экспедиции возвращаются с пустыми руками, а потом прогуливается себе какой-то парень над обрывом – и вдруг делает открытие века.
– Я там вовсе не прогуливался.
– Конечно-конечно. Это я так, к слову. Теория хаоса и всё такое прочее. Вы, физики, наверное, в этом лучше разбираетесь.
– Теории по природе своей ошибочны.
– Но, признайте, совпадение действительно оказалось весьма любопытным.
– Какое совпадение?
– Если бы вы не вышли утром к обрыву, если бы не остановились в нужный момент в нужной точке, если бы не посмотрели вниз или… или не увидели бы этот свой блик, если бы он был слишком слабым или слишком быстро исчез… В общем, тогда бы вы ничего не заметили.
– Да, признаю, это весьма любопытно.
– А если бы Алекс Тайн не подоспел вовремя или не увидел бы вас висящим на той верёвке…
Уоррен судорожно стиснул зубы.
– Думаю, я понимаю, к чему вы клоните, – буркнул он, не имея никакого желания углубляться в дебри и без того запутанных решений, принятых им сегодня утром.
Какое-то время оба молчали, ковыряя вилками ужин.
– Вы первый, кому я это говорю, – шепнул наконец Джессоп, решив, что насытился. – Лёд уже растаял. Весь.
Профессор оторвался от тарелки.
– Мне следовало бы оповестить майора Оллистера, – продолжал доктор, махнув вилкой в сторону сидящего в глубине столовой начальника станции, – но я решил не прерывать его трапезу. И потом, сдаётся мне, у вас в этом вопросе нечто вроде приоритета.
