– А что, плох меч, скажешь? Как-никак норманнский, в бою бывавший. – Сказав это, Илья бросил работу и убежал в сарай. Скоро он вернулся, держа в руках меч Сневара Длинного.
– Ну-ка, – принимая оружие, с интересом произнёс Вежда.
Он вытащил клинок из ножен, посмотрел на свет, повертел в руках.
– Ага… А ну, покажи своё искусство, воин, – и он вернул оружие Илье, протянув рукоятью вперёд, как делают либо полные неумехи в воинских делах, либо настоящие бойцы, показывая своё доверие тому, кому меч вручают. Илья принял меч, решительно вышел на середину двора и принял боевую стойку. Вежда внимательно смотрел, не особо пряча в глазах насмешку. Заметив это, Илья разозлился и принялся кружиться по двору, умело поражая невидимого супостата. Он был невидим Вежде, но Илья различал его очень хорошо – это был тот степной разбойник, что увёл за собой на аркане его Оляну… Илья яростно рубил его на куски, с удовольствием замечая, что за время, проведенное на лавке умение, полученное от старого викинга, не слишком убавилось. Он воспламенялся всё больше, он уже видел, как сам киевский князь привечает его и…
И тут его окатил с ног до головы хохот Вежды. Илья машинально закончил движение и замер, уставившись на старика.
Вежда хохотал как сумасшедший. Илья никогда не видел за полтора месяца, что старик жил у них, чтобы он так смеялся, хоть и без того был смешливым человеком. Илья не знал, что делать и что думать: ему казалось, что Вежда увидел что-то весёлое, пока он показывал своё искусство. Может, Васька где затаился да отчебучил что-нибудь уморительное? Илья оглядел подворье, но пса нигде не было видно.
– Ты чего, Вежда? – совсем растерянно спросил Илья. Старик, вытирая мокрые глаза, просипел нечто неразличимое.
– Чего? – всё ещё не понимал Илья.
Вежда кое-как отдышался и, наконец, сказал:
– Вот насмешил так насмешил… Благодарствуй. Ничего более нелепого я давно не видал.
Илья наливался яростью. Он был вне себя. Над ним смеялись, будто он прилюдно наложил в штаны! Давно его никто так не оскорблял.
– Да ты… Я… Да ты что, рехнулся? – выдавил он из себя, стараясь не заорать. Вежда издевательски ухмыльнулся (Илья в этот миг его ненавидел) и сказал:
– Если ты собирался удивить этим князя, то считай, тебе это удалось. Он возьмёт тебя в свои хоромы скоморохом. И деревянный меч выдаст – боевым порежешься, ненароком-то.
– Меня обучил викинг! – задыхаясь от ярости, прокричал Илья, но тут же вспомнил, с какой лёгкостью с ним игрался той морозной ночью печенежский воин. Но рассказывать об этом глупому старику он не собирался. Он сжал кулаки и готов был наговорить Вежде кучу оскорбительных слов. В нём клокотала обида пополам с гневом, и сдаваться он не желал.
