Обращенный к небу. Книга 1 - Василий Ворон

Ехать было славно: по дороге, кряхтя на ухабах, мерно катились телеги, судачили обозники, намечая загодя, как действовать на киевском торге, кто-то гнусил себе под нос песню, оставив думки на потом либо уже имея себе на уме нужный расклад. Илья ехал на мерине Туче у самой последней телеги, слушая, как старик Улыба травит очередную небылицу на потеху дядьке Кнуту да пареньку Тюре, поотставшему от своего воза и шедшему, чтоб поразмять кости, рядом.

Когда отсмеялись да притихли, Тюря спросил:

– А правду говорят, будто в местах этих разбойник Соловей лютует?

Кнут фыркнул, как кот, которому велели наловить мышей в леднике, а Улыба отозвался:

– А ты думал, люд потешается над простаками вроде нас, проезжих?

Кнут сказал:

– Именно что потешается. Никто этого разбойника не видал.

– А ещё не видали тех, кто по лесам здешним пройти решил, – проскрипел под стать колёсным ступицам Улыба и хихикнул, видя, как зябко передёрнул плечами Тюря. – В леса хаживали, да назад не возвращались.

– Ладно врать-то, – лениво отозвался Кнут, метким щелчком срезая слепня, что норовил усесться на круп его гнедой. – Потому и не возвращались, что не ходил никто. Соловей какой-то! В одиночку с прохожими людьми справиться – виданное ли дело?

– А может, он не в одиночку, может, он главарь целой ватаги? – радостно пугаясь, предположил Тюря.

– Да по́лно! – тряхнул головой Кнут. – Какой же дурак тут орудовать станет, хоть и с целой шайкой? Почитай, Киев недалече, дружинники враз прознают, а поймают, батогами отделывать не станут – сразу кровь пустят.

– Так ещё поймать надо! – воздел к небу палец Улыба и зашёлся своим прерывистым колючим смехом.

И тут Туча под Ильёй прянул ушами, фыркнул и стал на дыбы.

– Куда?! – прохрипел Илья, с трудом удерживаясь в седле и норовя осадить коня, но без толку – Туча хоть и встал на все четыре, взбрыкивал, прядал ушами и старался, как чувствовал Илья, рвануть куда-нибудь без разбору.