Прощание с мирной жизнью | страница 3



Во второй книге охват изображаемых событий шире, хотя она, несомненно, несколько прямолинейнее по исполнению. В нем происходит дальнейшая социальная дифференциация действующих лиц, отчетливей звучит тема народа и его борьбы. Герои Вайскопфа попадают в революционную Россию 1917 года. Из воспоминаний чешских и русских рабочих возникает образ вождя мировой революции В. И. Ленина.

Несмотря на постоянно ощущаемый героями драматизм событий, на неотвратимое приближение краха Австро-Венгрии, второй роман заканчивается мажорными тонами: открывается новый мир, люди разных национальностей ведут совместную борьбу против реакции.

Революционная тема должна была превалировать и в заключительной части трилогии. В письме от 31 августа 1953 года Вайскопф сообщал об этой части:

«Третий том готов в набросках и будет охватывать с 1918 по 1921 год. Действие происходит в Праге, Вене, Мюнхене (во время Баварской Советской республики), Уфе, Сибири. Роберт Каливода, Адриенна (эти двое соединятся) и Франц Фердинанд — центральные положительные персонажи романа. Ранкль, Прокоп (он попадет в министерские чины) и Франк — центральные отрицательные персонажи».

Закончить Вайскопф предполагал сценой, в которой сидящий в тюрьме Роберт Каливода узнает об образовании Коммунистической партии Чехословакии.

Впервые переведенные на русский язык романы Вайскопфа, несомненно, будут встречены с интересом. Подробный анализ исторической обстановки, помогающий глубже осмыслить содержание этих произведений и оценить их актуальность в наши дни, читатель найдет в статье В. Турока, публикуемой в качестве послесловия к роману «В бурном потоке».

ПРОЩАНИЕ С МИРНОЙ ЖИЗНЬЮ>{1}

Никогда не было нас столько. Никогда раньше действительно не было столько людей, в которых дремал бы потаенный голос. Словно гнетущая, душная ночь сковала даже благоухание цветов; но повеет ветерком — и оцепенение спадет. Мы заранее должны проститься с миром, который обречен. Многие уже знают это, и неопределимое чувство делает из них поэтов. Они бродят среди нас, и смутно у них на сердце, они уже сбросили с себя оцепенение, но внутренне еще скованы. То, что есть, для них уже не существует, а то, что грядет, еще не складывается в слова.

Гуго фон Гофмансталь

В Австрии все то же —

Стон: «Храни нам, боже…»>{2}

Похороним мы старушку>{3},

Хо рук хо!

Чешская карманьола

Нет такого прошедшего, о котором стоило бы печалиться, существует лишь вечно новое, образующееся из разросшихся элементов былого, и достойная тоска по иному должна быть продуктивна, должна стремиться к созиданию лучшего будущего