Карету они нагнали уже у старого крепостного вала, полуосыпавшегося от времени. И только благодаря мощи четырёхвёдерных лёгких Дика, не слишком вежливо объяснившего кучеру все практические сложности, связанные с особенностями зачатия межвидовых гибридов; а также недалёкие умственные особенности последних, не позволяющие им подняться выше должности кучера, обязанности которого таковой ублюдок в состоянии выполнять лишь благодаря жалости и снисхождению подопечных ему животных — лишь вследствие этой витиеватой конструкции кучер притормозил дилижанс и поинтересовался, что за особа королевской крови почтила вниманием его экипаж.
Дик, не уступая в учтивости кучеру, хотя и явно превосходя его в словарном запасе, объяснил, что оному достойному представителю человеческого рода предстоит везти в Дандалк человека МакТирнана, каковым фактом, предоставленным на всеобщее обозрение вогнал Тэма — в краску, а кучера — в преизрядное смятение и даже ужас.
И то сказать, персоны королевской крови со времён Короля-Младенца не такие уж частые гости в Кыммерии, а МакТирнан — он тут вот, под боком.
Тэму даже показалось, что при этих словах возница испытал сильное желание погнать лошадей прочь галопом, но был вынужден сдержаться — хотя, возможно, исключительно потому, что рука орка уже лежала на постромках, и это действие не привело бы ни к чему хорошему, кроме катастрофы.
Хотя на Тэма возчик из под полей своей шляпы зыркнул так, будто новый пассажир преизрядно осложнил ему жизнь, хотя две кроны, перешедшие в карман кучера из лап Дика помимо кассы компании и королевского счетовода вряд ли были бы способны испортить жизнь хоть кому-нибудь.
Олин повертел в голове это наблюдение так и сяк, но потом отложил его до лучших времён. С некоторых пор Тэм понял, что люди вообще очень странные существа, и размышлять о причинах их поступков — один из самых верных способов угодить в Бедлам.
Очередной взбрык кареты вырвал Тэма из грезы недавних воспоминаний в реальный мир, явив его взору пример как раз крайне странных пассажиров, ставших его спутниками в этом путешествии.
* * *
Напротив Олина сидела молодая девушка лет восемнадцати, что только усиливало скопофобию Тэма. Одета она была в тяжёлое дорожное платье из домотканой материи. Судя по складчатой юбке в зелёную и синюю полоску, платье было извлечено из сундуков какой-нибудь скопидомной гномьей мамаши; но тщательно ушито по фигуре — потому что Тэм что-то не припоминал гномих столь выдающегося роста и столь ужасающей худобы. Убранные под скромную сетку из серебряной проволоки рыжие волосы имели характерный металлический отлив — было очевидно, что в девушке текло немало эльфийской крови, хотя она даже близко не напоминала те круглолицые веснушчатые экземпляры, которые так часты в простонародье. Судя по утонченным чертам лица в девушке было не меньше трёх четвертей от эльфки, и, возможно, именно поэтому лицо её казалось смутно знакомым Тэму, хотя имя мисс Лизбет Грэхэм он слышал впервые.
