- Штепан! - послышался голос бакалавра. - Иди сюда, сынок!
Штепан поднялся и вошел в соседнюю комнату. У маленького окна стоял дубовый резной стол, весь заваленный книгами, вдоль стен - полки с книгами, в противоположном углу - деревянная узкая кровать, над которой висели боевой меч и кинжал.
У стола сидел высокий человек лет тридцати пяти в темной одежде магистра. Когда Штепан приблизился, человек поднялся с кресла, взял его за плечи и пристально заглянул в лицо.
- Ну, вот и хорошо. Садись, дружок, - ласково сказал он.
- Мистр Иероним, я пойду. Наверно, школяры меня заждались.
Иероним и Ондржей дружески попрощались, и, уходя, Ондржей сказал Штепану:
- Ты, сынок, от магистра приходи прямо ко мне, только обязательно.
После ухода Ондржея Штепан как следует рассмотрел своего нового знакомого. Тот тоже внимательно глядел на Штепана своими проницательными и слегка насмешливыми глазами.
- О твоем несчастье мне все сказал друг Ондржей. Понимаю тебя... Я хочу обсудить с тобой, что делать дальше. У тебя есть какой-нибудь план?
- Нет, пан мистр, я не знаю... еще не думал.
- Ну так давай думать вместе. Мне кажется, Ондржей прав: домой тебе ехать небезопасно, да и сюда лапы инквизиции могут дотянуться, а заступиться за тебя некому.
- Это так.
- Мне Ондржей сказал, что ты парень способный и первым окончил его школу.
- Да, мне пан бакалавр тоже так говорил.
Иероним рассеянно провел рукой по столу, видимо что-то обдумывая.
- Ты уже знаком с грамматикой, риторикой, диалектикой, математикой, астрономией?
- Да, доминус магистр.[8] Все это мы с паном бакалавром изучали.
Иероним добродушно усмехнулся:
- А вот скажи мне, дружок, кем ты желаешь стать, чтобы всю эту премудрость с пользой применить?
Штепан смутился и не мог найти ответ на вопрос, который ему самому нередко приходил на ум.
- Не... не знаю, доминус магистр... учителем в школе, как пан бакалавр...
Иероним недовольно поморщился:
- Учителя, особенно хорошие, нам очень нужны, но, мне кажется, перед тобой лежит иная дорога. Сколько тебе лет?
- Семнадцатый пошел в день святого Штепана.
- Значит, с тобой можно говорить, как с разумным человеком.
Штепан был очень польщен мнением о нем ученого магистра и покраснел. Но Иероним, словно не замечая его смущения, продолжал спокойно и серьезно, как будто говоря с равным себе:
- Ты не ребенок, Штепан, и с тобой можно говорить откровенно. Пойми, что, не будь у нас в Чехии немецкого засилья и не будь наш народ отдан во власть Рима и его слуг, не могло бы случиться того, что случилось с тобой. Немцы в союзе с римской церковью стараются подчинить нашу страну. И в этом они, к несчастью, преуспевают. Но каждый из нас должен знать, что настанет пора, когда истинные чехи выбросят вон чужеземных поработителей, освободятся от оков ума и совести, именуемых властью святейшего престола, и изгонят тунеядцев и торговцев верой.
