А Журлову было о чем подумать. Сейчас до мельчайших подробностей вспоминает он разговор в кабинете секретаря уездного комитета партии, куда он, заместитель начальника отдела милиции, был вызван для получения нового назначения. О том, что оно ему будет сделано, его предупредили заранее, приказав срочно произвести сдачу следственных дел, которыми занимался.
В кабинете секретаря находился товарищ из губернского ОГПУ. Когда Журлов назвал себя, тот бросил на него цепкий взгляд из-под насупи бровей, коротко и сильно тиснул руку. «Чурбанов», — назвался он и, не дожидаясь приглашений хозяина кабинета, заговорил о деле.
Краткий смысл сообщения его был таков: согласно решению вышестоящих инстанций губерния сроком на три месяца объявлена неблагополучной по уголовному бандитизму. В губернии, не успевшей оправиться после жестокой засухи двадцать первого года, на фоне тяжелого положения в городах с продуктами и работой, все большего недовольства крестьян продразверсткой, усиления эксплуатации бедноты кулаками и частным сектором, резко активизировался уголовный элемент. За последние три месяца, как сообщил Чурбанов, было выявлено и арестовано более трехсот человек из наиболее опасного уголовно-рецидивного элемента — грабителей и конокрадов. Народные суды повсюду были перегружены работой, а задержанных, число которых все прибывало и прибывало, даже негде было содержать. Опасных преступников вынужденно помещали в неприспособленные для этой цели помещения, откуда они, разумеется, и совершали побеги. В связи с этим дела по уголовному бандитизму были переданы на внесудебное рассмотрение специальной тройке под председательством начальника губотдела ОГПУ. За три месяца этой особой выездной комиссией было рассмотрено двести сорок таких дел. Решительные и строгие меры дали наконец свои результаты.
— По всей губернии, — продолжал свою информацию Чурбанов, — за исключением одного вашего уезда, товарищи, — представитель ОГПУ сделал в этом месте смысловую паузу, — бандитизм, как таковой, сведен на нет. И только в вашем уезде еще орудует особо опасная бандгруппа Федора Козобродова — Царя ночи, слышал о таком? — Сотрудник губчека резко развернул на заскрипевшем под ним стуле свой могучий корпус и пытливо посмотрел на Журлова. — Ага, разумеется! Ну, если слышал, тогда найди его и обезвредь. Вот такая тебе задача! Как хочешь там — руки ему назад или голову с плеч, но чтобы гидра эта не маячила на горизонте Советской власти. Понял? И еще учти, Козобродов очень опасен. Грамотный, сукин сын. Империалистическую прошел, в гражданскую сначала за нас воевал, артиллерией бронепоезда командовал, а потом переметнулся вдруг к Антонову. А когда тому Котовский кровя пустил, в наших местах объявился, на родине своей, он из Усть-Лиманска…
