.
На протяжении 1789–1791 гг. постепенно обсуждение в прессе военного потенциала России принимает все более острое внешнеполитическое звучание. По мере того как меняется отношение европейских монархий к Революции, все явственнее возникает угроза войны между Францией и создаваемой коалицией европейских государств. Соответственно важным становится и вопрос о составе этой будущей коалиции, и в этом отношении внимание к позиции России все возрастает. Связан с этим и вопрос о поддержке российским двором французских эмигрантов, обосновавшихся на территории германских государств, а также тех, кто воевал в составе русских армий против османского султана. В действительности таких людей было немного. В 1791 г. Moniteur особо отмечала трех французских офицеров, упоминая даже награды, полученные ими после победы над турками: «Иностранные офицеры, что служат в качестве волонтеров в армии императрицы, получили свидетельства ее благосклонности. Господин Ришелье был вознагражден золотой шпагой и крестом Святого Георгия 4 степени. Крест того же ордена дан г-ну де Дама, г-н Ланжерон также получил золотую шпагу»[141].
Не забывали журналисты поведать и о трудностях правительства Екатерины II. В 1791 г. в Moniteur все чаще звучало мнение о том, что войны с турками и шведами подорвали финансовое положение России. Рассказывая о празднествах в Петербурге, посвященных доставке трофеев с турецкого фронта, автор газетной статьи замечал: «Подсчитано, что нынешняя война стоила России более 200 000 человек и [значительных] средств»[142]. Помимо падения обменного курса рубля французская пресса констатировала осложнение отношений петербургского кабинета с европейскими кредиторами, подчеркивая, что без дополнительных субсидий невозможно вести войну на два фронта и содержать сразу две действующие армии и два флота [143]. Журналисты не забывали поведать читателям и о причинах скудного финансирования военной кампании. Огромный государственный долг России увеличивается по мере дальнейшего ведения войн, подчеркивала газета: с 1786 г. государственным заемным банком, в который дворяне могли закладывать имения, роздано займов на 30 миллионов рублей, что вынуждало увеличивать количество бумажных денег в обращении[144]. Россия в освещении французской газеты представлялась военной державой, чьи интересы простираются далеко за пределы европейских владений Османской империи, но финансовое положение которой далеко не блестяще.
