Гомер Пим и секрет Одиссея | страница 73



Он прошелся перед кабиной, вглядываясь в животных. Те после этого занервничали еще больше.

– Кто ж такой псих-то, чтоб это проделать, а?

– А не думаете, что грабители таким образом хотят что-то дать нам понять? – спросил один из полицейских.

– Несомненно, но что именно?

Тут посыпались предположения:

– Политическая акция!

– Наверняка дело рук анархистов. Протест против системы, против капиталистов, против всего на свете. – А может, веганы?

Майор Дюрок потер виски. Расследование грозило превзойти все прежнее, тут было что-то слишком затейливое.

– Их нельзя здесь оставлять, – заметил подошедший полицейский, махнув в сторону разгоряченных свиней.

– Переднюю часть машины осмотрели на предмет следов? – осведомился майор Дюрок.

– Еще не успели, – ответил человек в белом комбинезоне.

– А вот и ветеринар, – объявил другой полицейский. Майор подошел к человеку в белом, пожал ему руку и кратко обрисовал ситуацию. Тот осмотрел все с видом профессионала, но тоже не мог скрыть замешательства.

– Эти свиньи весят минимум по сто двадцать килограммов, нужно обладать недюжинной силой, чтобы втащить их в фургон и усадить в такой позе.

– Полагаете, их сперва усыпили? – предположил майор.

– Очень возможно.

Облачившись в маску и халат, надев перчатки, ветеринар осмотрел свиней, уже изнуренных визгом и напрасным дрыганьем.

– Оставив их в таком положении, вы много не узнаете, – наконец заключил он. – Они сейчас в состоянии сильного стресса, нужно их освободить.

Оказалось, что это легче сказать, чем сделать: свиньи были в буквальном смысле неподдающимися. Не говоря уже об отвратительном зловонии, заставлявшем самых крепких мужчин отходить от них подальше.

Когда один из полицейских, попытавшийся расстегнуть ремень безопасности, был укушен свиньей в руку, ветеринар без колебаний вколол обоим животным снотворное. Через несколько секунд они, обмякнув, повалились на приборный щиток, а их громадные туши теперь покачивались на натянутых до предела ремнях безопасности.

Майор перерезал один из ремней, и его подчиненные со всеми мыслимыми предосторожностями, на какие были способны, вытащили первую бесчувственную свинью. Весила она столько, что один полицейский даже упал, пытаясь сдвинуть ее с места: это ему, должно быть, запомнится на всю оставшуюся жизнь. А остальным, чтобы извлечь свинью из кабины, пришлось тащить ее боком.

Вторую свинью уронили на землю, и туша издала глухой звук: плюх-х-х. Ее онемевшее рыло казалось улыбающимся, почти радостным. Когда полицейские кое-как запихивали свинью в грузовичок ветеринарной службы, она издавала долгое похрюкивание. Предстояло сделать анализы и, возможно, с их помощью узнать побольше обо всей этой сомнительной шутке.