Вместо дров, заготовленных для утреннего костра, в центре кострища был навален скарб. Приглядевшись, узнал шкуры из нашего с Уллой чума. Я запутался. Что тут творится? Уже не таясь, подошел и начал рыться в вещах. Нужно было прикрыть наготу, прежде чем выяснять, что произошло. Я искал одежду бездумно, отмечая, что в костер попали и драгоценности, и игрушки сына, и даже утварь. Словно хотели сжечь любое напоминание о нас. Стереть мой род с лица земли.
И тут раздались первые ноты прощальной песни. Я вскинулся, будто хлестнули плетью. Кто-то умер минувшей ночью?..
Вещи моей семьи в кострище и заунывные голоса, тянущие скорбные ноты, никак не желали сложиться в моей голове в единую картину. Ведь этого… Это не может быть правдой, так? Улла не могла… не могла оставить меня. Бросить в такой момент, когда мы ругались и… Ничего уже не исправить… К этому моменту я успел лишь натянуть штаны, а рубаха выпала из одеревеневших пальцев. Хотелось бежать, лететь к Роще Перерождения, но я лишь побрел в сторону песни, неловко переставляя ноги, будто пьяный.
Меня никто не заметил. Все пели, встав на колени и вознося хвалу Велесу. При очередном поклоне толпы поверх согнутых спин я увидел тело, и воздух вышибло из легких. Я еле удержался на ногах. Это была Улла. Но хуже всего было не то, что я увидел жену мертвой. Хуже-хуже-хуже всего был вид ее разорванного горла. Ее исхудавшее тонкое тело омыли, но рана всё равно выглядела жуткой. Жену загрыз дикий зверь. Дикий… зверь… Кто-то вроде волка…
«Волк… Улак…» – всплыл в моей голове предсмертный хрип Уллы.
Я попятился. Никто не обращал на меня внимания. Мир завертелся перед глазами: Роща сменялась картинками вчерашней кровавой расправы в знахарском чуме. Я пятился, пятился и пятился, пока не врезался спиной в дерево. Словно во сне, я развернулся и побежал. Лишь бы не видеть, не слышать, не знать. Но прощальная песня так и гремела в ушах, не смолкая ни на миг. Я бежал, силясь избавиться от звучания имени жены среди прочих мертвых, но погребальный вой плакальщиц всё звучал и звучал.
Пришел в себя я от крепкого тумака в лицо.
– Кален! – закричала Мара не своим голосом. – Полегче!
От силы удара я повалился наземь. Никогда бы не подумал, что тощий парень может так мощно дать. Звон в голове утих, и я заозирался. Как я оказался в их чуме?
– Пришел в себя? – спокойно спросил Кален, словно не он только что влепил мне от души.
– Я… – голос не слушался. – Как… здесь…
