.
Следует подчеркнуть, что в некоторых принципиальных вопросах А.Р. Иоаннисян занимал позицию, отличную от позиции большинства его советских коллег. Речь в первую очередь идет об отношении к выдвинутым зарубежными немарксистскими исследователями новым концептуальным подходам, противоречившим марксистской интерпретации истории. В этом вопросе он проявлял обычно гораздо больше сдержанности и объективности, нежели большинство его коллег. Я могу об этом судить главным образом по личным разговорам с ним. Однажды он заговорил об «атлантической» теории Ж. Годшо, полностью противоречащей марксистской интерпретации революций XVIII в. Эта теория, как уже отмечалось, оказалась под огнем беспощадной критики советских и зарубежных историков-марксистов (А.З. Манфреда, А. Собуля и др.). А.Р. Иоаннисян же в частном разговоре со мной отозвался о ней намного более умеренно: «Если бы Годшо не назвал свою теорию “атлантической”, вокруг нее не поднялось бы такого шума», – тихим голосом сказал Абгар Рубенович.
В 1970 г. руководство Института всеобщей истории АН СССР официально пригласило А.Р. Иоаннисяна принять участие в симпозиуме по проблемам якобинской диктатуры, организованном сектором истории Франции[644]. Зная о политизированном характере предстоявшей полемики[645], он предпочел уклониться от присутствия на этом мероприятии. Тем не менее в недатированном письме А.З. Манфреду он постарался оправдаться и мотивировал свое отсутствие административной работой: «Я ведь говорил Вам, что пока не избавлюсь от своей административной должности, то буду вечно связан по рукам и ногам»[646]. Однако, как нам представляется, он мог бы при желании переслать Альберту Захаровичу текст своего выступления на эту тему для прочтения на заседании. Именно так он поступил в связи с выдвижением кандидатуры В.П. Волгина на присуждение Ленинской премии[647].
В условиях крайней политизации и идеологизации исторической науки в СССР советские историки не только в первые послереволюционные десятилетия, но и в 1960-1970-х гг. крайне остро реагировали на изредка появлявшиеся в отечественной историографии отклонения от общепринятых трактовок отдельных проблем истории Французской революции. А.Р. Иоаннисян в одной из своих статей, представленной для публикации во «Французском ежегоднике»[648], уклоняясь от принятых канонов советской историографии, предпочел не характеризовать переворот 9 термидора контрреволюционным, что вызвало возражения А.З. Манфреда. 9 июня 1962 г. он писал ему: «Я позволил себе внести лишь одно изминение. В двух местах, где Вы пишите: “термидорианский переворот”, я добавил: “контрреволюционный термидор[ианский] переворот”. Надеюсь, Вы не будете возражать»
