Мишель оправилась после неудачного купания и пребывала в философском расположении духа, потому не стала сердиться за этот унылый передающийся из уст в уста штамп, что Москва пыльная и, как еще некоторые говорят, загазованная.
– Я живу в красивом районе, там очень зелено.
– Не может быть.
– Можэт! Гаварю тибе! Скюшай зэмляничка и паверь! – Мишель ткнула Илью в бок бутылкой.
– Что это было? – Илья ржал, зажав рот рукой, в глазах его искрилось веселье, и Мишель подумала, что они так же прекрасны как эта блестящая на солнце река с тихой рябью. Пожалуй, она могла бы смотреть в его глаза вечно, ведь ничто так не успокаивает как вода. Мишель нервно засмеялась.
– Мы так с папой друг над другом подтрунивали, когда спор был заранее глуп и бесперспективен. Он вдруг говорил мне: «Скюшай дэвочка пэрсик, сладкый!» И все аргументы были бессмысленны, потому что невозможно одновременно ржать и доказывать, что ты прав. Мой район и правда очень зеленый, и красивый. Особенно в лесу, возле велотрека. Велотрек построили к Олимпиаде восьмидесятого года на Крылатской улице, между Крылатскими холмами и Гребным (заметь не грёбаным, а Гребным) каналом. На велотреке катаются спортсмены, а между этими дорожками лес, поляны, просеки. Там, где мы гуляем с Эппсом, трава выше человеческого роста, цветы, разных оттенков и огромные раскидистые деревья, там можно набрать груш, яблок и слив. Мы выходим сначала на поляну, напротив «Дикси», встречаем всех своих друзей разных пород и их хозяев. Здороваемся, играем, а потом идем гулять. Наш любимый маршрут через земляничную поляну, по велотреку, к ручью и обратно по велотреку домой. Бывает на нашей поляне накидан мусор, не все граждане сознательные. Приходят на пикник, кто под деревом расстелет скатерть-самобранку, кто в поле в самой густой траве, кто чуть подальше, в кустиках. Но тогда мы все убираем раскиданные банки и пакеты, остатки еды, чтобы собаки не подбирали и не травились тухлятиной. Хорошо хоть жечь костры у нас запрещено, а если кто-то разведет, то нагрянет патруль. У нас очень дружное сообщество и люди, мне кажется, добрее.
– Здорово, – подытожил Илья. – Вот с последним не согласен категорически, как человек, который кое-кого только что спас.
– Ах, ну да, – снова толкнула его в бок Мишель, задумалась на минуту, – кстати, – поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку, на секунду вдохнув его запах, смешанный с песком и речной водой. – Надеюсь, я тебе больше ничего не должна.
