Не подорвали его железного здоровья и семейные трагедии, испытанные им: безвременная потеря старших сыновей, умерших в ранние детские годы, ссора со старшей дочерью, фактический развод с первой женой, с которой прожил более тридцати лет, смерть в самом цветущем возрасте младшей, когда-то самой любимой дочери Нины. Это были события, могущие сломить любой организм. Однако все это Болеслав Павлович перенес стойко и в свои семьдесят с лишком лет готов был по-прежнему в любую погоду, любым способом, на любое расстояние спешить на зов больного…
В какой-то степени ослабили его здоровье и, главное, веру в себя, даже веру в необходимость и самого своего существования, те события, которые произошли в стране, которые изменили весь уклад его жизни, перевернули многие представления его о правопорядке, законности и целесообразности всего происходящего.
Мы говорим о революции, и в особенности о той неразберихе и путанице, которая царила во всех отраслях хозяйства, в том числе и здравоохранении, в первые годы после нее.
Такая внезапная и резкая смена условий труда, материального положения старого врача и необходимость переворота в его внутреннем самосознании не могли остаться без последствий.
У Болеслава Павловича стали появляться приступы «грудной жабы», они были редки, проходили без какого-либо медикаментозного вмешательства, просто от пребывания некоторого времени в покое. Но он был квалифицированным врачом и знал, что первые симптомы этой болезни есть довольно грозное предостережение.
Женитьба и последующее появление ребенка оказали на него благотворное, успокаивающее действие. Приступы «жабы» почти совсем прекратились. И даже перенесенная им в конце 1919 года дизентерия, которой он заразился во время борьбы с эпидемией этого заболевания, охватившей почти все Поволжье, не вызвала новых приступов сердечных болей.
По-видимому, состояние того психического покоя, которое ему сумела создать его вторая жена, подействовало на него действительно хорошо.
Но вот в конце лета 1919 года во время амбулаторного приема Болеслав Павлович совершенно внезапно почувствовал резкую, сильную боль в области правой икры. Боль эта была настолько резкой, что ему, в этот момент осматривавшему больного, пришлось внезапно сесть. И едва сдержавшись, чтобы не закричать, он попросил больного выйти из кабинета и вынужден был прекратить прием.
Через несколько минут эти боли также внезапно без какого-либо лечения прошли, он вновь начал и благополучно закончил прием больных. Жене об этом случае он не сказал ничего, но сам-то тут же поставил диагноз: «склеротический спазм сосудов нижних конечностей» и решил провести кое-какое лечение. Он стал по вечерам массировать больную ногу и делать для нее теплые ванны. Никаких лекарств внутрь он, конечно, не принимал, да тогда их и не было.
