Всем, кому надо было ехать на станцию железной дороги, нужно было заранее договариваться с кем-либо из приехавших на базар крестьян, и те иногда соглашались довести нуждающегося до Торбеева.
Так как стоимость такой поездки была неимоверно дорога и оплачивалась к тому же какими-нибудь вещами, то для поездки обычно складывались несколько человек, использовавших подводу только для перевозки своих вещей, а сами тащившиеся за ней пешком. При таком способе передвижения путь в 60 верст от Темникова до Торбеева удавалось покрыть дня за четыре. Стасевичам от подобных трудностей удалось избавиться, для своей поездки они использовали лошадей лесничества.
И все-таки дорога обоих утомила.
Но все уже было позади, и Янина Владимировна с маленькой дочуркой, которая при появлении мамы немедленно забралась к ней на колени, сидя в кресле, слушала немого сбивчивый рассказ обоих своих сыновей обо всех мелких происшествиях, случившихся в ее отсутствие. Мы не случайно сказали, что она слушала рассказ своих «обоих» сыновей: и она, и ее муж уже в Москве договорились, что будут считать Борьку своим вторым сыном…
Второе дело, побуждавшее Стасевичей съездить в Москву, это решение вопроса о переезде их семьи в Польшу. Оно, к их удивлению, разрешилось быстро и легко. На поданное Иосифом Альфонсовичем заявление в Народный комиссариат Иностранных дел РСФСР он быстро получил положительный ответ, причем ему было разрешено взять с собой в качестве члена своей семьи и Борю, как сироту, потерявшего мать и отца.
В то время по Советской России таких ребят, как Алёшкин, бродило многие сотни тысяч, советская власть всячески заботилась о них, создавая разнообразные детские дома и колонии, но вместить всех нуждающихся эти учреждения не могли. Поэтому, если даже один ребенок находил для себя семью, принимавшую его как члена, правительство возражений не делало. Таким образом, вопрос поездки Бори в Польшу как будто бы был предрешен.
Во всяком случае, так считали все и прежде всего он сам. Последний особенно радовался. Он, как и все в Темникове, считал, что его отец погиб. Вот уже более трех лет от него нет никаких вестей; жизнь у дяди Мити его не прельщала, еще при жизни бабуси он много наслушался о суровости Анны Николаевны – жены Дмитрия Болеславовича и думал, что она не лучше, чем тетя Леля. Да кроме того, в течение последнего года дядя Митя о себе вестей тоже не подавал.
А тут предстояла поездка в совершенно новую страну, находящуюся далеко от Темникова, в которой, кроме того, по рассказам Янины Владимировне, было очень хорошо жить.
