Обычно при таких поездках работники здравотдела брали с собой и конюха, но Дмитрий Болеславович считал, что лишний человек уменьшит количество клади, а ему хотелось привезти овощей как можно больше. Не брать Борю он не хотел, да и не мог. А почему – мы узнаем дальше. Он условился, что конюх придет за лошадью утром во вторник, и, дав ему вознаграждение и пообещав привезти мешок картошки и для него, отправил его домой.
Проехав Напольную улицу и спустившись через базарную площадь к перевозу, путники заняли очередь на паром. Пока дожидались парома, дядя Митя сбегал на базар и принес несколько небольших кулечков, которые уложил в рюкзак, принесенный им с работы и спрятанный под Борину кровать, а сейчас заботливо уложенный в передок телеги. Мальчик подумал, что это гостинцы для рябковских знакомых, но ничего не сказал и не спросил. Он уже давно знал, что взрослых не всегда нужно расспрашивать.
Переправившись через Волгу на пароме – большой барже, которую тащил маленький буксирчик с высокой трубой, каким-то хриплым визгливым гудком и оглушительно хлопающими по воде колесами, они покатили по проселочной дороге, извивавшейся по самому берегу реки, а затем свернувшей в довольно густой лес. Боря с удовольствием рассматривал окрестности, и дорога ему показалась совсем недлинной. Однако в Рябково они приехали, когда стемнело.
Облаянные немногочисленными собаками, проехали через большое темное село. С керосином было трудно, и в большинстве селений люди ложились спать с заходом солнца. Наконец, они оказались у того места, где когда-то стояла усадьба Рябково и где от старого большого дома остался только полуразвалившийся фундамент, невдалеке от которого находились два флигеля, занятые больницей, амбулаторией и квартирой фельдшера Кузовкина – заведующего участком.
После смерти Болеслава Павловича в это глухое место врача так и не прислали. В квартире Кузовкина светилось одно из окон: видно, еще не спали. Фельдшер давно знал Дмитрия Болеславовича и приезжих встретил радушно. Может быть, в некоторой степени его радушие вызывалось тем, что доктор Пигута был служащим уездного отдела здравоохранения и являлся в некотором роде начальством…
Он отвел для ночлега гостям одну из пустовавших палат, в которой стояли две кровати, застланные сравнительно чистым бельем. Сторожу больницы приказал распрячь и покормить лошадь. Его жена вскипятила самовар, и все уселись ужинать. Дмитрий Болеславович угощал хозяев колбасой, а те потчевали гостей картошкой и солеными грибами.
