Вскоре Борис почувствовал себя значительно бодрее и крепче. Температура и днем и вечером держалась в пределах нормы (правда, вечерняя им мерилась не всегда достаточно тщательно); кашель почти прекратился, значительно уменьшилась одышка, он свободно сидел в кровати. При выслушивании лечивший его ординатор довольно покачивал головой: уровень жидкости в плевральной полости не повышался. Хотя в нижнем отделе ее жидкость еще была, но и врач, и профессор при последнем обходе сказали, что это уже не страшно, что такое количество жидкости рассосется.
Во время этого обхода профессор Жадкевич спросил:
– Ну как, товарищ Алешкин, вы не передумали? Будете сдавать экзамены здесь?
– Конечно, конечно, – ответил Борис, – хоть завтра.
– Хорошо, я поговорю со всеми, кто согласился принять экзамены у вас здесь, и через Василия Егоровича (так звали ординатора) передам вам. Интервал между экзаменами мы сделаем в три-четыре дня. У вас, кроме хирургии, еще четыре экзамена, так что, я думаю, за две недели вы справитесь. Возможно, к этому времени можно будет ставить вопрос и о вашей выписке. Пока же с постели не вставать! Только в туалет! Сидеть можно. Завтра я начну, готовьтесь!
Борис очень обрадовался этому решению и хотя, конечно, очень волновался, но надеялся, что уж на «удочку-то» он все сдаст.
Нечего и говорить, что в этот вечер вся палата только и обсуждала завтрашний экзамен. И дежурной сестре стоило немалого труда всех угомонить и уложить спать. Борису, в виде исключения, в связи с особым его положением, из ординаторской она принесла настольную лампу, поставила ее на тумбочку и разрешила еще раз просмотреть все конспекты по терапии.
Борис понимал, что от того, как он сдаст первый экзамен, будет зависеть вопрос и о сдаче остальных. Конечно, он старался поэтому изо всех сил. Заснул он, наверно, около двух часов ночи.
На следующий день профессорского обхода в этой палате не было. И Василий Егорович утром принес Борису записку с расписанием порядка сдачи экзаменов. Один из больных переписал это расписание красивым почерком и прикрепил эту бумажку над кроватью Алешкина.
Первый экзамен, как и обещал, проводил по терапии профессор Жадкевич. В своей записке он сообщал, что все экзамены будут проводиться сразу же после обеда – в два часа дня.
До двух часов этого дня Борис снова перелистал от корки до корки Кончаловского (учебник по терапии), просмотрел все свои записи, и только после настойчивого требования сестры и соседей-больных кое-как пообедал.
