Как ни старалась Катя, но соблюдать точно срок кормления Майи она не могла. Надо помнить, что для этого она со своей работы должна была бегать в ясли, а это составляло около двух километров. Да и на работе, при всем желании, вырваться точно в необходимое время не всегда удавалось.
В то время таких учреждений, как «Молочные кухни», в Краснодаре не было. Не было и специальных питательных смесей для грудных детей, которые имеются сейчас.
Работники яслей, чтобы унять плачущего ребенка, давали девочке разбавленное коровье молоко и, возможно, делали это не всегда с должным соблюдением стерильности. В результате двухмесячная Майя в конце июля заболела дизентерией, вскоре перешедшей в диспепсию.
Хорошенькая, полненькая девочка через неделю после заболевания превратилась в худенькую, бледную, слабенькую малышку.
Как всегда, к больной пригласили доктора Ашуркова. Мы еще не сказали о том, что в то время в Краснодаре была широко распространена частная практика врачей. К таким, частнопрактикующим врачам, принадлежал и Ашурков. Ранее, когда он лечил Ниночку, каждый его визит обходился в 5 рублей. В этот раз, когда он узнал, что Борис – студент-медик, он от денег категорически отказался и впоследствии неоднократно посещал Майю по собственному желанию бесплатно. Осмотрев ребенка и расспросив родителей, Ашурков сразу установил, что у Майи диспепсия, явившаяся следствием нерегулярного кормления, как тогда говорили, перегорания молока у матери. Доктор предложил ребенка из яслей немедленно взять, кормить ее только материнским молоком и в строго определенное время.
В амбулатории, которая обслуживала район, Кате очень долго не давали больничного листа. Молодые врачи, осматривавшие мать и ребенка не соглашались с диагнозом Ашуркова, а так как у девочки не было повышенной температуры, то они и не видели основания для дачи больничного листка. Только после вмешательства Ашуркова они признали его диагноз, но и в этом случае от выдачи больничного отказались. В то время, кстати сказать, выдача больничных листков по уходу за больным ребенком почти не практиковалась.
Несмотря на совет доктора Ашуркова, Катя продолжала носить Майю в ясли.
Состояние девочки продолжало ухудшаться. Даже после кормления грудью у нее возникала рвота, иногда доводившая ее почти до потери сознания. Ребенок становился слабее с каждым днем.
Кате пришлось выпросить на работе отпуск без сохранения содержания.
После нескольких дней пребывания Майи дома и регулярного кормления ее материнским молоком девочка стала поправляться.
