– Этого добра у нас вон целые полки лежат. Пожалуйста, мы возьмем, но на скорую реализацию не рассчитывайте. Ну, что там у вас?
Борис несмело достал из своего старенького дерматинового портфеля пластинки и протянул их продавцу. До сих пор с комиссионными магазинами ему дела иметь не приходилось, и он чувствовал себя очень неловко.
Едва взглянув на поданные Борисом пластинки, продавец мгновенно преобразился.
– Заграничные! – воскликнул он. – Так что же вы молчали! Эти пластинки мы у вас купим немедленно.
На его возгласы, оставив покупателей, подбежали два других продавца. Несколько минут они возбужденно о чем-то шептались, вырывая пластинки один у другого, затем приемщик обратился к Алешкину.
– Сколько же вы за них хотите?
Борис растерялся. Он совершенно не представлял себе, какова стоимость заграничных патефонных пластинок, но по поведению продавцов понял, что они ценятся довольно дорого. Поэтому он просто не решался назвать свою цену. Дома они с Катей считали, что если им дадут рублей по 5 за пластинку, это их здорово выручит. Он уже собирался назвать эту цену, как вдруг один из продавцов, видимо, самый нетерпеливый и боявшийся потерять товар, сказал:
– Да что там спрашивать. Всем ведь известно, что такие пластинки сейчас стоят 40 рублей за штуку, так и надо платить.
Приемщик согласно кивнул головой.
Борис молчал, ошеломленный неожиданно высокой стоимостью его товара. А приемщик, не выпуская пластинок из рук, повторил:
– Ну как, согласны, молодой человек? Больше, чем мы даем, вам нигде не дадут. А самое главное, мы вам сразу и деньги выдадим. У вас это все? Или еще есть?
Борис, наконец, собрался с духом и сказал:
– Есть еще несколько штук.
– Ну, так приносите и те. Если они в таком же состоянии, то мы за них тоже по 40 рублей заплатим. Инна, выпишите счет и уплатите 120 рублей, – крикнул он кассирше.
Алешкин подошел к кассе, получил деньги и явился на работу в самом радужном настроении.
Ведь если принять во внимание, что стипендия у него была 45 рублей в месяц, зарплата – 85, то он сейчас за несколько минут получил свой месячный заработок.
Теперь вопрос с деньгами на топливо, на оплату материалов для рам и даже на приобретение поросенка, о котором давно думала Катя, решался просто.
Во время перерыва, длившегося полчаса, Борис пошел похвастаться своими коммерческими успехами к одному из своих новых приятелей, заведующему складом культтоваров, некоему Козловскому. Высокий полный мужчина, с выпуклыми серыми глазами, бесцветными ресницами и такими же почти белыми волосами был по образованию не то учитель, не то культпросвет-работник и променял свою прежнюю должность на заведование складом культтоваров. Эта работа, как он говорил, была значительно более легкой, а доходов приносила раз в десять больше, чем его учительская зарплата. Как он ухитрялся выколачивать дополнительные доходы со своих книжек, брошюр, письменных принадлежностей и прочей чепухи, как считал Борис, последний не понимал.
