К вечеру этого же дня, запыленная грузовая машина, укутанная брезентом, изпод которого высовывалась голова Бориса, въехала во двор дома № 130 на Базовской улице в Краснодаре.
Когда она остановилась, то из кабины выскочила молодая стройная женщина и вытащила за собой темноволосую, большеносую девочку.
А из кузова машины вылез Борис и принялся помогать шоферу распутывать веревку, которой был увязан брезент, закрывавший машину.
В этом деле, также как и в переноске вещей в дом, Борису и Кате помогали шофер, Груня и взрослая часть семейства Нечитайло.
Итак, семейство Алешкиных поселилось в Краснодаре. Примерно через неделю Груня освободила квартиру полностью. Борис и Катя провели кое-какой ремонт, побелку и покраску в кухне, спальне, так стали называть маленькую, почти всегда затемненную комнату. Привели в относительный порядок и большую комнату.
Запасли на зиму дров, сняли небольшой урожай овощей с доставшейся им грядки, завели собаку – Пушка (беленького, изящного шпица), кота.
Катя понемногу полнела, и скоро ее положение стало заметно всем жителям двора. Эла подружилась с ребятами Нечитайло и сыном хозяина – Леней. Мальчики были все старше ее, но относились к ней очень хорошо. Никто ее не обижал, как это было у Сердеевых.
Все ребята, конечно, и она тоже, целыми днями ели шелковицу и ходили с перемазанными щеками и носами, ели сливы, помидоры, арбузы, которых в Краснодаре всегда было много, и стоили они дешево.
Единственный продукт, о котором приходилось скучать всем Алешкиным, была картошка. Почему-то в окрестностях города она не росла и поэтому стоила очень дорого, почти столько же, сколько яйца, продавали ее на штуки.
Борис продолжал свое лечение, и, хотя перерыв в некоторой степени и осложнил течение болезни, тем не менее, к 1 сентября он был совершенно здоров. Иван Никифорович предложил провести «провокацию», выпить две-три бутылки пива. После этого он провел все необходимые исследования и убедился, как он сказал, в полном излечении.
Продолжая работать в стройотделе «Зернотреста», Алешкин все более и более отдалялся от своих прежних приятелей. Те продолжали вести прежний образ жизни, т. е. почти ежедневно кутили в ресторанах. Они не раз приглашали Бориса принять в этих попойках участие, но он категорически отказывался.
Уж очень противно и тягостно было случившееся с ним, и он твердо решил никогда больше подобному соблазну не поддаваться. Все свое свободное время он теперь отдавал семье и дому. Катя это видела, чувствовала, и постепенно острота причиненного ей Борисом горя начала сглаживаться.
