А тут нужно было не только решить, какое лекарство ввести (вскоре и это потребовалось), но и суметь самому его ввести.
Хотя инструменты и шприцы Клавой были простерилизованы и лежали в стерилизаторе, надо было суметь одеть на шприц иголку, открыть ампулу, набрать из нее лекарство, обработать руку больной и, наконец, сделать укол.
Причем все это делалось под придирчивым и не очень-то доверчивым взглядом больной.
Эту свою первую самостоятельную инъекцию Борис запомнил на всю жизнь. Игла почему-то никак не хотела одеваться на канюлю шприца, кончик ампулы никак не отламывался, да и ампула, и шприц, и ватный тампон, смоченный спиртом, никак не умещались в руках.
Но зато, какая же была радость, когда после инъекции больная произнесла:
– Спасибо, доктор! У вас легкая рука, совсем не больно было.
Немало труда пришлось затратить и на первую перевязку. Ведь даже в неотложной хирургии, где Алешкину приходилось работать, ему почти не приходилось делать перевязок, это делали медсестры или фельдшера, а тут все нужно было сделать самому. Бинт, как назло, сползал вниз (Борис перевязывал фурункул на ноге мальчика, приведенного матерью), и он потратил на то, чтобы как-то завязать ногу мальчишке, наверно, вдвое больше перевязанного материала, чем это было нужно.
Дальнейший прием пошел лучше.
Борис, слушая жалобы, выстукивал и выслушивал больных, осматривал больные места, ставил диагнозы и выписывал необходимые лекарства. Он призывал на помощь все свои знания, которые получил во время учебы, заглядывал в справочник, лежавший у него на столе, и все-таки далеко не всегда был уверен, что его диагноз правилен, а лечение достаточно обосновано.
Да, наверно, и на самом деле в этот первый день его самостоятельной работы, от волнения и сознания еще недостаточной своей подготовленности, он наделал много ошибок.
Как бы там ни было, этот день закончился. В два часа, приняв около двух десятков самых разнообразных больных, Алешкин с облегчением вышел на двор и увидел, что Быков сидит на лавочке и весело болтает с Клавой.
Он даже разозлился.
«Вот ведь как, тут пыхтишь, пыхтишь, а Гришка себе сидит и зубы скалит… Ну, ничего, посмотрим, как ты завтра прием проведешь!»
После обеда они пошли в село.
Как мы знаем, Архипо-Осиповка располагалась в долине небольшой речки, которую окружала с двух сторон. Село состояло из сотни саманных домишек, окруженных садами, огородами и цветниками. В центре находилось небольшое кирпичное здание – школа, а напротив магазин и чайная, в которой не было чая, но зато всегда имелось вино, как местное, так и привозное. Тут же находилась небольшая базарная площадь с длинными деревянными столами, на которых у нескольких продавцов лежали горки помидоров, огурцов и абрикосов. Борис и Гриша купили килограмм помидор и вернулись домой. Делать было нечего, и, забравшись в свою комнату, они принялись вновь и вновь перелистывать свои учебники.
