Борис слушал своего замполита, невольно краснел, смущался, но не посмел возразить что-либо. Ведь он и сам находился в подобном положении.
Однако он счел нужным заметить:
– Вадим Константинович, мне трудно об этом говорить, вы ведь знаете, что у меня в тылу семья – жена, дети, но здесь у меня тоже есть женщина, так что я не знаю, сумею ли с этим бороться, однако я считаю нужным предупредить вас и буду этого придерживаться сам, чтобы все члены таких пар относились к своим служебным обязанностям так, как это соответствует воинскому долгу, не считаясь ни со своим положением, ни с положением своего «друга».
В эти же первые дни пребывания в госпитале Борис убедился: так работать хирургом, как он привык это делать в медсанбате, ему не придется. По крайней мере, в настоящее время. В госпитале было два медицинских отделения. Во главе первого, так называемого черепного, стоял Н.С. Чистович, начальник группы АРМУ, в нем лечились только раненые с проникающими ранениями черепа. Как правило, эти раненые попадали в госпиталь без какой-либо хирургической обработки на предыдущих этапах, и тут их оперировали впервые и по возможности полностью. Чистович – в прошлом ассистент одной из Ленинградских клиник, квалифицированный нейрохирург. В его группу входили: хирург-ЛОР, хирург-окулист, а из штатных работников госпиталя к этой группе для практики была прикреплена врач Феофанова (пара шофера Лагунцова), которая, кстати сказать, к концу войны стала достаточно грамотным нейрохирургом.
Здесь Борису Алешкину делать было нечего. В вопросах черепной хирургии он разбирался слабо и оказать какую-либо помощь этому отделению, естественно, не мог.
Второе отделение занималось лечением раненых в грудь и живот, отяжелевших в период эвакуации, задержанных эвакопунктом и направленных в 27-й полевой госпиталь для оказания срочной помощи, выведения из нетранспортабельного состояния и подготовке к дальнейшей эвакуации в тыловые госпитали. Руководила этим отделением майор медслужбы Минаева, хирург с 5-летним стажем работы в районной больнице в общехирургическом отделе, молодая женщина, окончившая мединститут в 1941 году.
Здесь Борис мог бы с успехом применить свои знания и опыт, полученный во время работы в медсанбате, но так как раненых за это время поступало мало, то за все эти дни он сумел сделать всего несколько операций. Одну, которую мы описывали, при нагноении плевры ранение в грудную полость, а другую при тяжелом перитоните. Но и то, что он эти операции сделал сам, подняло его авторитет среди врачей и личного состава госпиталя. Все они не привыкли к тому, чтобы начальник госпиталя даже заходил в операционную, а его жена – «ведущий хирург», принимала участие только в перевязках. Тут, когда начальник сам прооперировал тяжелейших больных и добился в обоих случаях положительных результатов, для некоторых было даже удивительно.
