Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том I | страница 37
– Что начинать? Наркоз? – спросил Борис. – Не надо! Мы эту операцию будем делать под местным обезболиванием.
Власенко и Журкина удивленно переглянулись.
Дружинницы подошли к столу и стали разматывать ремни, укрепленные на краях стола, чтобы ими привязать раненого.
Борис, заметив это, сказал:
– Этого тоже делать не надо, раненый будет лежать спокойно. Ни привязывать его, ни держать не придётся. Вы можете пока идти. Отдыхайте в предоперационной, если понадобитесь, мы вас позовем.
Затем он повернулся к Шуйской:
– Катя, новокаин!
– Уже принесли, вот шприц, – и она подала Борису 20-граммовый шприц, наполненный новокаином.
Алешкин тщательно обезболил окружность раны, мышцы, оба листка плевры, межреберные нервы между 3-м, 4-м и 5-м ребрами, израсходовав около 300 грамм новокаина. Сделал соответствующий разрез, снял бесполезные швы, перекусил два ребра кусачками, отодвинул их, быстро нашел рану в верхней доле правого легкого, корнцангом извлек осколок и…
Не будем описывать весь ход операции, скажем только, что она закончилась вполне благополучно, и что капитан Власенко оказалась очень толковой помощницей.
Когда Борис для осушения полости плевры потребовал тампоны, Катя подала ему новенький отсасывающий аппарат, которым полость был осушена в течение 2 минут. (Борис невольно подумал: ишь, как хорошо, мы бы с этим осушением провозились минут 10). Ушитое легкое и полость плевры присыпали белым стрептоцидом, а через несколько минут рана была зашита. Борис облегченно вздохнул. Одновременно он услышал голос Фомина.
– Спасибо, доктор, как мне стало легко дышать!
– Это хорошо, но ты, старшина, должен молчать, лежать спокойно, не курить и обязательно слушаться доктора, который будет тебя лечить. – При этом Борис показал на Власенко и вышел в предоперационную.
Мария Сергеевна проследила за тем, как перевязочная сестра накладывала на грудь раненого тугую повязку. Катя Шуйская убирала инструменты, передавая запачканное дружиннице для мытья, а в предоперационную вышли Журкина и неизвестно когда появившиеся Минаева и Батюшков.
Минаева сказала:
– Ну, Борис Яковлевич, теперь я за наш госпиталь спокойна. С таким ведущим хирургом, как вы, мы справимся с любым ранением! Между прочим, я первый раз видела, чтобы такую сложную операцию делали под местной анестезией.
Борис закурил и устало произнес:
– Я ученик Александра Васильевича Вишневского, и все операции в медсанбате делал только под местным обезболиванием.